Взгляд Булата задерживается на моих белых кружевных танга, после чего он негромко произносит:
— На колени вставай.
В голове закручивается стремительная воронка из мыслей и предположений, усиливая шум восставшей крови. На колени? Для чего?Бесшумно сглотнув, я медленно оседаю вниз, одну за другой опускаю ноги на пол. Булат берется за ремень, расстегивает пряжку, с глухим звуком дёргает молнию.
Я не в силах ни отвести взгляд, ни пошевелиться. Заворожено смотрю, как он стягивает брюки вниз, как под ними появляется черные боксеры, обтягивающие внушительную выпуклость. Становится немного страшно. С другой стороны: чего мне бояться? Боли первого раза я уже не испытаю.
— Ближе, — коротко командует Булат, освобождая эрекцию от ткани.
Я слушаюсь его не сразу, потому что шокирована зрелищем. Его член смуглее, чем его кожа, и даже он выглядит до странности мускулистым, возможно, из-за набухших вен, оплетающих его длину и крупного налитого верха. Наверное, поэтому мне было так больно. Потому что он явно большой.
Опомнившись, я придвигаюсь к изножью дивана до тех пор, пока не упираюсь в него коленями. Собираюсь спросить, что делать дальше, но в этот момент Булат кладет руку мне на затылок и коротким движением дергает к себе. Его член оказывается совсем близко к моему лицу, и я на секунду задерживаю дыхание. Меня страшит мысль, что я могу почувствовать неприятный запах и начнет тошнить.
К счастью, подобного нет и в помине. Когда я делаю новых вдох, то ощущаю легкий запах кондиционера для белья, смешанный с парфюмом и чем-то еще, немного сладковатым, провоцирующим внезапное слюноотделение.
Чтобы не дожидаться следующего распоряжения, я сама открываю рот и осторожно касаюсь языком верхушки члена. Она горячая, гладкая и слегка солоноватая. Обхватываю ее губами и выпускаю. Еще вчера я была девственницей, а сегодня делаю мужчине минет.
— Ниже, — раздается над моей головой.
Я всасываю в легкие воздух и вбираю член в себя до тех пор, пока он не упирается мне в неба. Нужно, чтобы Булату понравилось, поэтому я продолжаю стараться: вытаскиваю его из рта и снова погружаю в себя. Я понятия не имею, как правильно двигаться, поэтому решаю замаскировать свою неопытность изобретательностью: не зацикливаясь на одном движении, посасываю головку, обвожу ее языком, то ускоряя, то замедляя темп.
— Сейчас дыши носом и не напрягайся, — ладонь Булата неожиданно накрывает мою голову. — И горло не сжимай.
С резким давлением ладони его эрекция проталкивается мне горло. Желудок за долю секунды подпрыгивает к диафрагме, выталкивая наружу звук тошноты, из глаз начинают литься слезы.
— Дыши.
Я разглядываю темно-синюю ткань его брюк и бешено моргаю. Судорожно втягиваю носом воздух, когда член освобождает мой рот. Он мокрый от моей слюны, также как и мои губы.
Булат обхватывает мой подбородок и заставляет посмотреть на него. Мне хочется отвернуться или сказать ему что-нибудь грубое. Вряд ли я сейчас выгляжу красиво: залитые слезами щеки, покрасневшие глаза и распухшие губы.
— Держи одинаковый ритм, бери горлом, — произносит он хрипло.
Я успеваю сделать один глубокий вдох до того, как опуститься вниз. Обхватываю член губами, стараясь взять глубже, но снова ощущаю зреющий спазм тошноты. Предпринимаю попытку двинуться назад, но ладонь Булата сдавливает мне голову, заставляя пройти путь до конца. Разбухшая головка ударяется в заднюю стенку горла, слезы льются сильнее, я дергаюсь и мычу. Но даже тогда он не дает мне освобождения, продолжая прижимать к своему паху, так что я начинаю задыхаться.
— Дыши носом.
Зажмурившись, я старательно втягиваю воздух. С его притоком чувство страха постепенно начинает меня отпускать, тошнота тоже понемногу стихает.
Спустя несколько длинных секунд давление покидает мой затылок, и я снова могу отстраниться. Мое лицо и подбородок полностью мокрые от слез и слюны, я шумно дышу и не могу перестать хватать ртом желанный кислород. Сквозь мутную пелену перед глазами, вижу, что он на меня смотрит. Я не собираюсь проигрывать, поэтому опускаю голову вниз и беру его снова. Двигаться в одинаковом ритм, брать глубоко.
Во рту очень влажно, поэтому скользить губами становится легче. Ладонь Булата по-прежнему лежит на моем затылке, но не давит. Это придает мне немного уверенности, и через пару минут мне удается поймать нужный ритм. От жесткости пола начинают ныть колени, болят щеки, саднит горло, но я одержима целью довести его до оргазма. Постепенно его дыхание сбивается, и я вновь ощущаю солоноватый вкус на языке. Я на правильном пути.
Его ладонь резко сгребает мои волосы и с силой давит, так что от неожиданности я закашливаюсь и впиваюсь ногтями в обшивку дивана. Булат снова держит меня так в течение долгих мучительных секунд, затем отпускает и заставляет поднять голову.
Я протираю тыльной стороной ладонью губы, быстро сжимаю веки, чтобы позволить остаткам слез стечь. Булат обхватывает член ладонью, начинает по нему водить. Я снова тянусь к нему губами, но он перехватывает мою шею и заставляет опускаться до тех пор, пока мой подбородок не упирается в обшивку дивана.
— Что мне делать?— сипло выходит из меня.
— Лижи их.
Протест внутри меня вспыхивает и моментально гаснет. Вряд ли это намного хуже минета.Я касаюсь языком мягкой кожи, надавливаю, повторяю снова.
— Сильнее. Не останавливайся.
Это странно и ужасно грязно — то, что происходит. Булат мастурбирует рукой, а ласкаю его языком. Еще пару дней назад я и представить такое не могла, а если бы и представила, то сочла отвратительным. Наверное, так и есть, но внизу живота все равно начинает приятно тянуть, совсем как когда Булат трогал меня пальцами. Может быть, я испорченная. Но даже если и так — это к лучшему. Было бы куда хуже испытывать отвращение.
Движения его руки ускоряются, Булат снова тянет мое горло вверх.
— Рот открой, — сейчас его голос звучит почти завораживающе: глухо и низко.
Его член проталкивается между моих губ, пульсирующий и напряженный. Язык обжигает новый, горьковато-терпкий вкус, которого с каждой секундой становится все больше и больше, что он грозится переполнить мой рот. Не зная как с этим быть, я сглатываю. Сперма обжигает гортань, снова хочется закашляться.
Я медленно поднимаю голову, после того как пульсация члена стихает. Сердце колотится как сумасшедшее, в животе мучительно сводит, мысли проносятся одна за другой со звуком разогнавшегося поезда.
Взгляд Булата сосредоточен на мне, его грудь быстро поднимается и опускается. Он тянет ладонь к моему лицу, проводит по подбородку согнутым пальцем, подносит ко рту. После секундной запинки я обхватываю его губами и трогаю языком. Сперма.
Увидев, что он берется за брюки, я тоже решаю встать. Невольно морщусь — ноги жутко затекли. Набрасываю на плечи халат, затягиваю пояс. Нужно в ванную, умыть лицо и сполоснуть рот. Предупреждать его об этом я не собираюсь.
Когда я возвращаюсь в гостиную, Булат уже разговаривает по телефону: брюки застегнуты, рубашка выправлена.
Обменявшись с собеседником несколькими фразами, он убирает мобильный в карман и смотрит на меня. Я обнимаю себя руками, вскидываю подбородок. Черта с два я его отсюда выпущу, пока он не даст мне окончательный ответ.
— Теперь ты наконец озвучишь свое решение? Думаю, такие как ты должны уметь держать слово.
Взгляд Булата становится цепким, пристальным, он словно забирается под кожу, желая вытряхнуть из-под нее любую потаенную мысль. Мне вдруг невыносимо хочется опустить глаза, и лишь усилием воли я этого не делаю. Не собираюсь стыдиться случившегося.
— Вижу, не передумала.
— А должна была?
Он едва заметно пожимает плечами и начинает идти мне навстречу. Внутри что-то екает и отпускает, когда он останавливается перед журнальным столиком.
— Эту неделю поживешь здесь, а дальше будет видно, — он бросает на стеклянную поверхность черный пластиковый прямоугольник и смотрит на меня: — Купи нормальных вещей и продукты. Наглеть не стоит — на карте установлен лимит. В квартиру тебя будет пускать охранник. Закрывать дверь тоже будет он.