Бумеранги
Пролог
…Когда-нибудь ты оставишь меня. Узнаешь всю гадскую правду до конца, и, не найдя мне оправдания, уйдешь, демонстративно цокая каблучками. Попытаешься забыть. Будешь жить, как прежде, ненавидя наши общие воспоминания, а ведь их накопилось так много, милая. За каких-то пару месяцев, да?
Меня зовут Константин, но чаще при обращении используют псевдоним RAZA, мне двадцать три, я сижу за столом, смотрю в мобильный и надеюсь, что она передумает уходить. Скоро она поймет, что на самом деле я из себя представляю. В прошлом сектант, непредсказуемый подросток; один из четырех выживших в настоящем. Нас готовили к смерти умело, годами промывая мозги. Мы велись, надеялись и мечтали. Жаждали того, что с нами делали. Господи, в каком же дерьме мы увязали, радуясь.
А теперь, спустя семь лет, кто-то вспомнил о том, что я не должен был спастись, и перезапустил механизм. Все бы ничего, но ситуация вылетела из-под контроля, когда моральное давление переросло в угрозу жизни. И мне действительно страшно.
Когда-нибудь ты поймешь, почему я не оттолкнул тебя сразу. Я бы хотел, чтобы однажды ты взглянула в мои глаза и осознала, кем я стал. Такая уж задача у подростков - вырастать и становиться кем-то.
Эта история о нас с ней, о поиске себя и жажде жизни, которая, оказывается, бывает заразной. О любви, потребности и доверии. Мы часто прикасаемся друг к другу, так нам легче справляться. Но пришли к этому не сразу. Поначалу я едва не уничтожил ее…
Глава 1
«Вранье».
Одно лишь слово. И столько смысла. Да, новенькая?
Девчонка читает брошенную ей на стол записку, испуганно озирается по сторонам, краснеет. Ее совести хватает на то, чтобы опустить глаза и вздохнуть. Давай, поднимай свой тощий зад и беги отсюда. Тебе здесь не место. Ненавижу лгунов. Нутром их чую, и, как десятки раз до этого, снова оказываюсь прав. Зачем ты пришла? На вид лет двадцать или около того, симпатичная блондиночка, впрочем, ничего особенного. Сидит за первой партой, как и положено отличнице, вытирает лживые слезы, рассказывая душещипательную историю своей несчастной несправедливой жизни. Слова-то какие подобрала. Сказочница.
Она смотрит на меня, часто моргает. Боится. Правильно боишься. Сминает мою записку с единственным обличающим словом, прячет якобы незаметно в кулак, стискивая его до белых костяшек. Сомневается, что делать дальше.
Начинает вертеться на месте, ловя взгляды остальных восьми девушек и юношей, пришедших сегодня на заседание группы психологической поддержки. Мы собираемся дважды в месяц, иногда чаще, если кому-то срочно нужно высказаться.
Комната, в которой сидим за столиками, небольшая, с претензией на домашний уют, но слишком темная. Наверное, выбранная организаторами атмосфера должна помогать расслабиться и настроиться на волну откровенности, но по мне так - зря они. Хочется видеть лица делящихся проблемами, смотреть им в глаза во время тяжелых монологов, пытаясь прочувствовать всю ту неподъемную гамму эмоций, которые пострадавшие приволокли сюда, чтобы высыпать на остальных, словно крупу из горшочка в общий котел, пусть поварится, да разделим на всех. Съедим.
- Элен, что было дальше? - ласково говорит ей Татьяна Петровна, наш куратор. Женщина средних лет в круглых очках и с добродушным выражением лица, не меняющимся ни на секунду в течение всего занятия. А оно длится, на минуточку, два часа! Татьяна Петровна кутается в бирюзовый кардиган, ерзает на месте, словно замерзла. Она верит подозрительной блондинке, что вовсе не показатель. Потому что за деньги, какие ей платят - любая бы верила каждому слову подопечных.
Новенькая по имени Элен продолжает шоу. Еще как продолжает, но теперь смотрит не только перед собой на сцепленные дрожащие пальцы, она поглядывает на меня. Ждет, что я скажу вслух, какая она лицемерная дрянь.
Она рассказывает, что ни разу не взглянула на своего мучителя. Забилась в угол и дрожала, зажмурившись, только бы не увидеть глаза этого чудовища, ее язык не поворачивается сказать «человека».
- Понимаете, я не хотела запоминать его. Смерти уже не боялась, было плевать. А вот будущего… я знала, что если выживу, то смогу справиться. И забыть. Я хочу это забыть. А если бы я его увидела и запомнила, то он бы приходил ко мне каждую ночь во сне. А я хочу закрывать глаза и не бояться! - она переходит на крик. Татьяна Петровна кидается к ней, начинает успокаивать, жалеть, уговаривать, что девчонка все сделала правильно. Новенькая отрывается от плеча наставницы и смотрит на меня, спорю, затаив дыхание. Я усмехаюсь, беззвучно хлопаю в ладоши и затем медленно показываю ряд символов пальцами:
оттопыренные указательный и средний пальцы вниз;
большой палец соединен с указательным, остальные слегка оттопырены, как принято показывать «окей»;
большой прижат к остальным, так обычно изображают голову вороны в известной пантомиме;
пальцы в кулак, указательный и большой оттопырен, четкое движение указательным.
Это значит: «ложь». Ее глаза округляются. Пусть погуглит, как придет домой, специально показываю медленно и несколько раз, чтобы запомнила.
Рассматриваю Элен еще некоторое время, затем, потеряв к девушке интерес, утыкаюсь в мобильный. Наверное, очередная студентка-журналистка пытается докопаться до какой-нибудь правды. Сколько таких было? Не счесть. Самые разные - молодые и старые, красивые и не очень, пытающиеся соблазнить или напугать - все они ушли ни с чем. И эта последует примеру коллег, якобы жертва изнасилования. Почему девушки всегда выбирают именно эту легенду? Такое чувство, что каждая тайно мечтает о подобном опыте, и при любой возможности за ним прячется.
А что же дальше? Дальше все жалеют Элен, повторяя, что время лечит. Я не фанатик подобных групп поддержки, но именно эту посещаю. Во-первых, потому, что дед мне за это платит, во-вторых, - здесь не говорят о Боге. Отчаявшихся легче всего убедить уверовать, обещая новую, чистенькую жизнь после смерти. Но прятаться за спиной одного бога от другого - спасибо, увольте.
Наконец, занятие подходит к концу, а это значит, что как только Татьяна Петровна отметит в электронном журнале галочку «был» напротив моей фамилии, дед ее увидит - на мой счет упадет кругленькая сумма. Зарабатывать я умею и другими способами, но об этом позже.
Поднимаюсь, накидываю рюкзак на плечо, киваю куратору, дескать, рад был видеть, ухожу - дела, но дорогу мне перегораживает новенькая. Неожиданно.
- Привет, - говорит и протягивает руку. Быстро мимоходом ее пожимаю. - Меня зовут Элен. Такой вот псевдоним. Тебе он не нравится?
Да мне плевать.
- Как тебя зовут?
Молчу, вглядываясь в ее глаза, по привычке склонив голову на бок. Сколько же ей лет? Вроде не бестолковая, взгляд глубокий, говорящий об опыте за плечами, но личико совсем юное. Фанатка ботокса? Улыбнись, ну же, интересно, как у тебя это получится.
- Ты давно посещаешь занятия? Тебе помогает? - она открывает рот, чтобы спросить еще что-то, но я поднимаю вверх палец, призывая замолчать. Качаю головой, затем направляюсь к двери. Настырная тащится следом.
- Подожди, я хочу поговорить.
А я вот не очень.
- Я знаю, что ты прячешь под напульсником.
Замираю, с трудом удерживаясь, чтобы не обернуться. Не рассчитав скорость, она врезается в мою спину, ойкает и отлетает назад. Против воли бросаю взгляд на запястье своей левой руки, на котором шипованый напульсник - на месте, как обычно.
- Прости, не следовало говорить об этом вслух, но мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
Журналистка, значит. Да нет же! Быть не может! По мою опять душу пришли! Сколько, пожалуйста, скажи, сколько можно? Да оставьте уже в покое! Самолеты падают, корабли тонут, воры обчищают квартиры, куча бездомных животных на улице… Почему вы вечно охотитесь за мной?!