— Кто знает? Отец известен своими силами; без сомнения, этот маг хочет посоветоваться с ним по вопросам магии.
— Хм. Тайные вопросы, — сказала я, зная, что это звучало сварливо.
Один уголок ее рта дернулся.
— Я думала, ты не собиралась позволять этому больше тебя беспокоить.
— Я и не беспокоюсь. Нет, — сказала я, защищаясь, наблюдая, как мой отец и военачальник приветствовали друг друга. — Меня совсем не волнует, что я не унаследовала способностей отца. Ты можешь иметь их все.
— Принимая во внимание, что ты, маленький подкидыш, скорее будешь бродить в саду, чем научишься призывать шар синего огня. — Маргарет рассмеялась, сняв немного травы, которая запуталась в кружевах на моем рукаве.
— Я не подкидыш. Мама говорит, что я подарок от Бога, и поэтому мои волосы светлые, когда ты, она и папа рыжие. Почему мага приехал с тремя охранниками?
— Почему у него не должно быть охраны? — Маргарет отошла от двери, подталкивая меня в сторону.
— Если он такой же сильный маг, как и отец, ему не нужна охрана, чтобы защищать его. — Я наблюдала, как моя мать сделала реверанс незнакомцу. — Он просто выглядит… неправильно. Для мага.
— Не важно, как он выглядит… не стой на пути. Если ты не собираешься заняться своими делами, то можешь помочь мне. У меня миллион дел, которые нужно сделать, у двух поваров какая-то оспа, а мать занята с гостем. Ясолд? Ясолд!
Я выскользнула из кухни, желая получше разглядеть военачальника, когда он отправился вслед за моими родителями в башню, в которой находились наши жилые помещения. Было что-то в том, как человек двигался, ощущение сдерживаемой силы, как кабан перед его нападением. Он шел с изяществом, несмотря на ужасную дорогу, и хотя я не могла видеть его лица, длинные темные волосы были блестящими и яркими, как воронье крыло.
Остальные мужчины следовали за ним, и хотя они тоже двигались с непринужденностью, которая говорила о власти, они не имели той же ауры лидерства.
Я плелась за ними, на таком осторожном расстоянии, чтобы мой отец не увидел меня, мне было интересно узнать, что хотел этот странный воин-маг. Я только дошла до нижней ступени, когда последний из сопровождающих мага вошел в башню, но охранник вдруг резко развернулся.
Его ноздри раздувались, как будто он что-то учуял, но не это послало волну мурашек по моим рукам. Его глаза были темными, и когда я смотрела в них, зрачки сузились, как у кота, когда его выносили из темной конюшне на солнце. Я ахнула и резко развернулась, убегая в противоположном направлении, звук смеха странного мужчины преследовал меня, дразнил меня, отзывался эхом в моей голове, пока я не подумала, что закричу.
— Ах, ты не спишь.
Мои веки, которые сейчас казались свинцовыми, наконец, открылись. Я смотрела прямо в темно-карие глаза женщины, чье лицо было всего в дюйме от моего, и вскрикнула от удивления.
— Ах! — Она отпрыгнула назад, когда я села, мое сердце колотилось как безумное, слабая, ноющая боль, вызывало у меня ощущения, что у меня сотрясение мозга.
— Кто вы? Вы часть сна? Не так ли? Вы просто мне снитесь, — сказала я, мой голос был карканьем. Я коснулась моих губ. Они были сухими и потрескавшимися. — Те люди были в какой-то средневековой одежде, а вы носите брюки. Все-таки это невероятно яркий сон. Не такой интересный, как в прошлый раз, но все же интересный и яркий. Очень яркий. Достаточно того, что я лежу здесь и лепечу себе все это.
— Я не сон, на самом деле, — сказала прямо-мне-в-лицо женщина во сне. — И ты не одна, так что если ты лепечешь, это для меня. — Я знала, что не возможно выпрыгнуть с кровати, не с такой головной болью, как у меня. Медленно я подвинула мои ноги к краю кровати, и задалась вопросом, если я встану, мне перестанет сниться сон, и я проснусь в реальной жизни?
Когда я попыталась встать, леди из сна схватила меня за руку, удерживая меня, когда я закачалась на своих нетвердых ногах.
Ее хватка была совсем не как во сне.
— Вы настоящая, — сказала я с удивлением.
— Да.
— Вы реальный человек, а не часть сна?
— Я думаю, что мы установили этот факт. — Я чувствовала, как раздражение расползается по моему лицу… расползается, потому что мой мозг еще не проснулся вместе с остальной частью меня.
— Если вы настоящая, вы не будите возражать, если я спрошу, почему вы наклонились ко мне, нос к носу, в худшем варианте японского фильма ужасов, который гарантировал, что я бы описалась в ту же минуту, как проснулась?
— Я проверяла твое дыхание. Ты стонала и повизгивала, перед тем как проснулась.
— Я сплю, — сказала я, как будто это все объясняло.
— Ты уже это говорила. Неоднократно. — Женщина, ее кожа цвета смазанного махагона, кивнула. — Это хорошо. Ты начинаешь вспоминать. Я уже стала сомневаться, будет ли дракон внутри тебя говорить с тобой таким образом.
Звон маленьких колокольчиков послал предупреждение в моей голове, вроде того, что отправляют, когда вы оказались в небольшой комнате с кем-то, кто, очевидно, несколько сумасшедший.
— Ну, разве это не прекрасно. Я чувствую себя как комок шерсти, выплюнутый кошкой, и я заперта в комнате с сумасшедшей. — Я закрыла рот рукой, в ужасе, что я сказала это вслух, а не просто подумала так о ней.
— Ты слышала это? — спросила я сквозь мои пальцы.
Она кивнула.
Я позволила своей руке упасть.
— Извините. Я не хотела вас обидеть. Это просто… ну… вы знаете. Драконы? Это как-то нереально.
Небольшая морщинка появилась между ее бровями.
— Ты выглядишь немного смущенной.
— Вы получаете награду преуменьшение года. Не будет ли бестактным спросить, кто вы? — Я осторожно потерла лоб, позволяя моему взгляду блуждать по комнате.
— Меня зовут Каава. Мой сын Габриэль Таухоу, серебряный виверн.
— Серебряный что?
Она молчала, ее проницательные глаза оценивали меня.
— Ты действительно считаешь, что это необходимо?
— То, что я задаю вопросы или потираю свою голову? Это неважно… оба, да. Я всегда задаю вопросы, потому что я, естественно, любопытный человек. Спросите любого, они скажут вам. И я тру голову, когда у меня чувство, что она раскалывается, как сейчас. — За этим заявлением последовало молчание.
— Ты не то, что я ожидала.
Мои брови работали достаточно хорошо, чтобы подняться на это заявление.
— Вы напугали меня, глядели на меня на расстоянии в один дюйм, и я не то, что вы ожидали? Я не знаю, что сказать, поскольку я не имею ни малейшего понятия, кто вы, кроме вашего имени Каава и похоже вы Австралийка, или где я, или что я здесь делаю, кроме того что сплю. Как долго я спала?
Она взглянула на часы.
— Пять недель.
Я посмотрела на нее таким взглядом, который говорил, что она должна знать лучше прежде, чем попытаться обмануть меня.
— Я что, похоже, только что сошла с поезда наивности? Подождите… Гарет тебя подговорил, да? Он пытается морочить мне голову.
— Я не знаю Гарета, — сказала она, подходя к кровати.
— Нет… — я нахмурилась, так как мой мозг еще не проснулся от последствий долгого сна, медленно возвращаясь к жизни. — Вы правы. Гарет не стал бы этого делать… у него абсолютно нет чувства юмора.
— Ты впала в ступор пять недель и два дня назад. Ты спала все это время.
Холодок прошелся вниз по моему позвоночнику, когда я прочитала правду в ее глазах. — Этого не может быть.
— Но это так.
— Нет. — Осторожно, очень осторожно, я покачала головой. — Еще не время; У меня не должно быть этого еще шесть месяцев. О боже, ты не сумасшедшая из Австралии, который лжет невинным людям, не так ли? Ты говоришь мне правду! Бром! Где Бром?
— Кто такой Бром?
В панике я вскочила на ноги, но мое тело еще не было готово к этому. Сразу же, я рухнула на пол с громким стуком. Было чувство, что мои ноги были сделаны из резины, мышцы дрожали от напряжения. Я проигнорировала боль от падения и цеплялась за кровать, чтобы встать обратно на ноги.