- В вагончике дымно, лучше - за вагончиком, - я повела подружку за голубой вагон.
Мы расслабились за десять минут.
- Расскажу пацанам - не поверят, - Кондор, оказывается, уже вышел из комы.
Он стоял на крылечке, курил и таращил на нас глаза. - Две подружки ублажали...
- Расслаблялись, - я строго поправила неуча. - Разве вы, не расслабляетесь с друзьями военный?
На нашей Натуре расслабление обязательно.
Нерасслабленная личность представляет угрозу для общества. - Я вспомнила слова из учебника политической экономики.
- Я из конфедерации Северно-Восточных префектур, - военный каблуком затушил окурок. - У нас расслабляются картами и вином.
За то, что вы называете расслаблением, у нас в тюрьму сажают и морды бьют.
- Бонни, неинтеллигентно здесь как-то, - я взяла подружку за ручку.
Мы красивым шагом направились в сторону полосы препятствий.
Добрались быстро, потому что - по прямой.
- Бонни, Джейн, куда вы капрала спрятали? - Радзинский в отсутствие капрала, как и все новобранцы, отдыхал на траве.
Лишь Малевич и Лусака дрыгались на резинках, словно куклы в театре.
Я в детстве очень любила кукольный театр, верила, что куклы живые.
"Джейн, куклы мертвые, - папа меня оглушил известием, когда повел на очередное кукольное представление. - Артисты засовывают руки в кукол..."
"Куклы не живые? - Я впервые в жизни почувствовала настоящий ужас. - Артисты засовывают руки мертвым куклам в попы?"
Так разрушилась мое первое прекрасное детское.
- Капрал, когда вы на грузовике лихо отъехали и чуть баобаб не сбили, побежал за вами и прыгнул в кузов, - Коперник открыл нам тайну, почему капрал Брамс оказался рядом с нами, когда люди в черном нас арестовали.
- Кстати, о капрале, - я произнесла небрежно, словно мы с капралом каждый вечер пили вместе синтетический чай из блюдца (настоящий чай на Натуре баснословно дорогой). - Он приказал, чтобы вы освободили Малевича и Лусаку.
- Сами и освобождайте, - Гендель не хотел подниматься с травы. - Тем более, Бонни, что Лусака - твой ухажер.
- Мой ухажер? - щечки Бонни покрылись красными маками. - Шорли мне говорил, но я не верила.
- Шорли? - новобранцы раскрыли рты и выпучили глаза. - Шорли официально признали дезертиром.
- Нас из-за Шорли арестовали люди в черном, - я наслаждалась вниманием парней.
На Натуре нас парни вниманием не баловали.
Ничем никто на Натуре нас не баловал.
- Нас обвинили в заговоре против Императора и преступлении против Империи, - Бонни добавила важно. - И вели на казнь.
- Ладно, врать, Джейн и Бонни, - толстяк Ламборджини воскрес после марш-броска. - Вы не нужны людям в черном.
- А вот и нужны, - я показала Ламборджини язык.
- И как вы убежали от казни и от людей в черном? - Андерсен подбросил камешек и поймал на нос - смешно!
- ЭЭЭ, - я проблеяла, поняла, что не стоило рассказывать о наших приключениях.
Лейтенанту Шоу и капралу, наверно, не понравится наша болтливость.
Бонни с пониманием посмотрела на меня и, чтобы отвлечь внимание, побежала к Малевичу и Лусаке.
Она зубками перегрызла петли на их шеях.
- Картина маслом - невеста спасает жениха, - Хаска заржал.
Новобранцы, наверняка, не поверили в наш рассказ о людях в черном, потому что слишком быстро и легко перекинули шутки на висельников.
- Лусака, Малевич, как вам между небом и землей? - Черчиль хлопал ладонями по ляжкам.
- Черчиль, зато мы научились болтаться на резинке, - Малевич потирал натруженную шею. - Когда нас экстренно сбросят с космолёта, то мы уже привычные, либо на парашюте, либо на резинках приземлимся.
А вы, по неумению и без тренировки, задохнетесь.
- Мы не космодесантники, нам не нужен ваш тренажер, - Черчиль усмехнулся.
- На горящем фрегате каждый сам за себя, - Лусака тоже оживал постепенно. - Не спрыгнешь - погибнешь.
- А ведь точно, - Шмуль потянул за резинку. - Мудрый аттракцион.
Резинка на шее.
Подпрыгиваешь - резинка ослабляет давление, опускаешься - усиливает.
Так сразу научишься прыгать с парашютом и на тросе.
Я тоже попробую ваш тренажер.
Лучше сейчас, чем потом - так говорила моя невеста Анхен.
- У тебя есть невеста, Шмуль? - Камамбер с завистью прикоснулся к ноге Шмуля, чтобы часть удачи перешла к нему.
- Была Анхен моей невестой, а потом вошла во вкус своего правила: "Лучше сейчас, чем потом".