Мысли – гадкие, подлые – носились в голове. Приостановить реабилитацию нельзя. Значит, массаж не менее пятнадцати сеансов и чип. Прогулки только с Мэгги, она не предаст, да и парк просто так не покинешь, палата под постоянным наблюдением. Это утешило. Но я, который ничего не чувствует, знал, что это подлые мысли.
Клиника доктора Мейсена. Вечер.
Лиз упорхнула с работы, заглянув и помахав рукой.
– Я иду ужинать в ресторан, – сказала она радостно. – С тобой же никуда никогда не сходишь, работа и секс.
– Разве плохая работа и плохой секс? - спросил просто так.
– Все отлично, Стив, отлично и то, и другое. Но я вдруг поняла, что мне хочется не просто, чтобы меня оттрахали до звездного оргазма. Чтобы я почувствовала, что не только получила дикий кайф от соития с обалденным самцом, но и удовольствие от того, что ты совершаешь это со мной, Лиз Познер, лично, а не с Мери или Сюзи из седьмой палаты.
– Но с тобой мне, пожалуй, лучше всего, я это всегда тебе говорил.
– Да, мы вместе классно проводим время, Стив. Спать мне есть с кем, вот только просыпаться не с кем.
Решил съехать с этой скользкой темы. Она ведь знала все про отсутствие у меня эмоций и все равно пыталась уязвить. Неужели у нее могут возникнуть серьезные отношения с кем-то? Ревность – эмоция, и даже она не про меня? На самом деле мне все равно, с кем она спит. Нет ее – найду другую. Я просто мужик, любящий секс, но ни к чему не привязанный, кроме работы. И это главное в жизни. Но где-то на задворках сознания существовало и тревожило некое убеждение, что это неправильно и так не должно быть. Я должен, обязан по какому-то данному мне от рождения праву быть супер альфа самцом. Должен существовать Великий Стив, властный, повелевающий всеми и вся, гроза, а для кого гроза – не знал, и не хотел знать. Меня и эта жизнь устраивала.
– Приятного тебе вечера, Лиз. Вкусно поесть, расслабиться и получить удовольствие.
Послал ей воздушный поцелуй. Займусь-ка просмотром предлагаемых новых технологий, а потом зайду к одной симпатичной, из выздоравливающих.
Клиника Доктора Мейсена. Утро.
Сегодня в клинике был морской день. Выздоравливающих пациентов и тех, кому было особо показано, возили к океану. У нас был свой бассейн, но белый песок и шум прибоя Солнечного побережья никакой бассейн не мог заменить. Всего-то около часа езды – и автобус подъезжает к принадлежащему клинике зданию на пляже. В море у нас натянута отличная сетка против кубомедуз. Расплодилась эта зараза, без сетки и купаться людям опасно. Почему-то их особенно много именно у нас в Кливленде. Хотя девушки и купаются-то редко. Так, побродят по берегу. Но это им полезно. На серфинг им сил не хватит, да и не разрешу. Пусть смотрят, как другие скользят по волнам и мечтают, что смогут так же, когда придут в норму. Может, все-таки взять туда Айю и поехать с ней самому, чтобы перестала меня бояться? И ее вид уже ни у кого не вызовет удивления, просто одна из пациенток, даже не самая изможденная.
Мои мысли все время возвращались к этой девушке. Уже и не просто врачебный интерес, а несвойственное желание, просто-таки наваждение, узнать о ней все. Что заставляет меня думать о ней все время? Врачебный интерес? Так у нее уже и не крайнее состояние. С задачей, сопоставимой с Божьей, я справился: из костей создал тело, и хорошенькое тело. Или непонятная мне способность скрывать эмоции? Подозреваю здесь что-то другое, грозящее разрушить мой уютный мирок, в котором было одно: работа, работа, работа.
Автобус уехал, персонал занялся своими обязанностями, а я, наконец, мог больше времени посвятить новым больным, написанию историй болезней и своим наблюдениям.
Но сначала я познакомил Сэма Бримта с нашим врачом и техником, работающим на томографе, а также с Питом Ремски, ответственным за техническое оборудование клиники, сказав, что Сэм у нас достаточно универсальный специалист по медоборудованию и имеет диплом Австралийского института мозга. Мне хочется, чтобы он нашел с ними общий язык. Логана отвел в отделение, где познакомил с тремя нашими массажистами и двумя врачами по лечебной физкультуре. Сказал, чтобы он поприсутствовал на нескольких сеансах, которые они проводят, и познакомился со спецификой работы с нашими пациентками, а также, чтобы они проследили за его работой во время его первых двух массажей. Больных для начала выбрал несложных, а напоследок оставил ему Айю. Вот за этим массажем прослежу лично, но из своего кабинета.
Палата Айи следующий день
Я сегодня много ходила по палате. Много – это сильно сказано, но для меня много. Почему-то хуже всего прежние способности обретали ноги. Да и горло не хотело издавать правильные звуки. Мэгги все советовала напевать что-нибудь, разрабатывать гортань. Я так и делала, то мычала, то рычала, то булькатила. Самой смешно. Сейчас была счастлива от того, что могу двигаться сама, без Мэгги. Она вывозила меня в парк на каталке, когда там никого не было, и я смотрела на эту красоту, но встать надолго не могла. А так хотелось пройтись по траве самой, своими ногами. Мэгги говорила, что тут не так далеко океан, и я мечтала его увидеть, пройтись босиком по воде, зачерпнуть пальцами песок, как раньше. Наш монастырь находился недалеко от моря, и я любила медитировать на берегу. А сейчас не могу сосредоточиться. Пытаюсь медитировать, но безуспешно. Почему – не знаю. Погрузиться в состояние углубленности в себя и сосредоточенности не получается. Подумала об этом, и радость прошла. Подошла к кровати. Включила музыку: сегодня уже не должно быть никаких лечебных мероприятий. Мэгги только ужин должна принести и ввести его в меня. Глотать так и не могла.
В двери провернулся ключ и в палату вошел парень. Это было очень странно. Кроме трех человек: Мэгги, Лиз и доктора Мейсена – меня никто не посещал, а тут незнакомый парень. Перед собой он катил высокий длинный узкий столик.
– Привет, – дружелюбно улыбнулся парень, – я пришел сделать тебе массаж. Я новый сотрудник, меня зовут Томас. Доктор Мейсен сказал, что тебя зовут Айя и тебе нужно сделать полный массаж тела.
Я промычала что-то от неожиданности и затрясла головой. Не хочу.
Парень явно ничего не понял, а потом в его глазах возникло осознание.
– Меня предупредили, что ты плохо говоришь, напиши, что ты хочешь сказать.
«Я не хочу, чтобы мне делали массаж. Мне его делает каждый день Мэгги», – написала я.
– Мэгги – это хорошо, но тебе нужен профессиональный массаж. Его назначил твой врач.
Я опять затрясла головой. Хватит мне поглаживаний Мейсена, так еще этот парень будет меня касаться. Это совершенно непозволительно. Я и при докторе стеснялась раздеться, но он видел меня еще когда я и пошевелиться не могла сама, а тут парень, и симпатичный. Я стала рассматривать его, а он меня.
Так и глядели друг на друга.
Волосы светлые, у нас таких не бывает, и глаза голубые. Много выше моих соплеменников. Я среди своих считалась высокой, но тут женщины были повыше меня, те же Лиз и Мэгги.
– Айя, не выдумывай. Я вот и столик массажный прикатил. Давай сделаю только массаж рук и ног, если не хочешь всего тела. Завтра договоришься с Мейсеном, а сегодня у меня первый рабочий день, и я не хочу, чтобы меня уволили из-за того, что я не смог договориться с пациенткой. Не капризничай.
«Не хочу», – опять написала я.
– Давай начнем с рук, если будет сильно неприятно, на них и остановимся. Ну, прошу. Не подводи меня.
Парень смотрел спокойно и выжидательно. Видно было, что это для него важно. И я согласилась.
– Давай я положу тебя на столик, так удобнее работать.
Он, казалась бы, без каких-либо усилий поднял и положил меня на него лицом вниз.
– Вот ведь какие красивые руки, – сказал он и начал мазать правую руку какой-то мазью.
Потом начал поглаживать пальцы, разминая каждый по очереди, нежно и трогательно. От слова трогать. Просто разминал так, что внутри все плавилось – в пальцах, а затем и выше в руке. Она, казалось, теряла кости и становилась одной мягкой массой. Вторая рука. Я не замечала время, так было хорошо.