Стив замолчал. Его удивительная особенность видеть эмоции позволяла ему понимать пациентов и лечить их. Он видел сильные, и отрицательные, и положительные эмоции пациентов. Аватары эмоций. Как это иногда напрягает! Они становятся бесконтрольными у больных или у близких людей, и он видел, как они вьются у ног человека. Иногда пытаются напасть. Гнев и ярость, например, умеют сыпать искрами. Посмотрел на Лиз.
– Только ты зря ревнуешь. Здесь загадка для моего честолюбия. Я или Он.
– Он – это Бог?
Стив кивнул.
– Он подкинул мне проблему, как кость. Сможешь, поймешь – умница, а нет – грош тебе цена. Что-то сложно даются слова.
Стив молчал, а ревность, сидящая у ног Лиз, уменьшалась в размере, но до конца не пропадала.
– Если бы я понимал. Если бы. Лиз, поверь, все слишком странно. Я не про тело. Сама знаешь. Для меня важно тело, как сосуд для сознания. Часто больного, ущербного, расколотого, но сознания, которое я ощущаю, к которому могу прикоснуться. Ты знаешь, я могу, умею это делать. Поэтому и лечу их. Лечу, касаясь и убирая больные, извращенные образы, восстанавливая их не только гипнозом, лекарствами, сексом. А тут я не чувствую. Ее сознание закрыто для меня. Ее сознание иногда как бы вылезает наружу, словно язык изо рта, и снова уходит вовнутрь, в недосягаемость. И там я не могу его коснуться. А ее эмоции, они не вспыхивают – так, небольшие всполохи любопытства, но у нее все под контролем. Строжайшим и непробиваемым. Кто она? Иная сущность, богиня? Но точно – не просто человек.
– Может, у нее их нет, эмоций? А такие, как гнев, боль, тревога, обида – неужели отсутствуют?
– Представь себе – да. Или я их не вижу. Вот твои вижу. Например, сейчас лежит у кресла твоя похоть. Извини, пусть будет твое сексуальное желание. Не обижайся, от изменения названия суть не меняется. Лоснящаяся ленивая кошка. Она умывает мордочку и никуда не спешит, знает, своего дождется. Я коснусь ее, и она замурлыкает.
Лиз засмеялась.
– Милый, как романтично. Но ты с этим живешь, и это ужасно.
– Я умею с ними ладить. В детстве был уверен, подобное видят все, и был удивлен, что это не так. Потом стал скрывать, чтобы не попасть в лечебницу. Потом научился использовать.
– Ты такой странный, Стив, но мне это нравится. Пойду, не буду тебе мешать. Да, ты помнишь, что на следующей неделе у тебя выступление на телевидении в часовой программе «Расстройства пищевого поведения и к чему они приводят»? Просили придумать какую-нибудь изюминку для привлечения внимания телезрителей.
– О… Может, ты выступишь, Лиз? Ты красивая, импозантная, фотогеничная, а я…
– А ты руководитель клиники, профессор и т.д. Увильнуть не удастся. Передача очень высокорейтинговая. Ожирение – невероятно актуальная тема, и многих интересует, к чему приводит его противоположность. Я пошла, надеюсь, Жанет или Жаклин не займет у тебя слишком много времени.
– Вот не знаю, – засмеялся Стив, – интересный случай и интересная девушка.
– Тогда приятного времяпрепровождения, а потом я вся твоя.
Дверь закрылась, и Стив, наконец, смог заняться внесением в дневник записей о новой больной.
«Итак, Жанин, 23 года. Пишет статьи в модном журнале для женщин «Мужчина в твоей жизни».
Пришла сама, после того, как заметила, что волосы на голове начали выпадать, появился странный пушок на теле, постоянное ощущение холода, а также ощущение пустоты и безразличия. Очень истощена. Сразу видно, что у девушки не хватает более 25% массы тела. После разговора стало понятно, что это наш типичный клиент с нервной анорексией. Итак:
Девушка рассказала, что с матерью отношения сложные. Старается от нее отгородиться.
(PS. Характерно. Начиталась про токсических родственников.)
В процессе беседы выяснилось, что девушка очень хорошо училась, была отличницей, стипендиаткой колледжа. Занималась спортом. Мечтала стать журналистом высокого класса.
(PS. Явная перфекционистка).
Всегда предъявляла к себе высокие требования. Попала работать в женский журнал. Разочарована низким уровнем и проблематикой статей. Со временем возникли неурядицы на личном фронте. Попробовала ни о чем не думать и быть, как все, и вот (привожу выдержки из рассказа пациентки, записанные на диктофон):
– Он, конечно, козел, я это знала, но мне все равно было больно. Вы, доктор, мужчина, и должны знать мое отношение к вашему полу. Вам нужны такие женщины, у которых месячные бывают раз в полгода и длятся три часа, и которые рожают, не отрываясь от приготовления жаркого из индюшки. Мы расстались с ним через три месяца совместной жизни. Он сказал, что у меня целлюлитные бедра и еще что-то. На самом деле ему встретилась белобрысая моделька. И я сделала то, что делают многие женщины, когда чувствуют себя неуютно в своем теле: решила похудеть. Вначале это выглядело так, будто я забочусь о здоровье. Я тщательно изучала питательную ценность продуктов, считала калории и начала делать зарядку. Скоро я стала похожа на карикатуры в журналах: выходила в 5 утра на пробежку, пробегала 5 миль, а потом весь день питалась горсткой миндаля.
Мой вес стремительно снижался. Я ликовала, когда видела новые показатели на весах. Мне было приятно, что могу контролировать свой вес, и это стало навязчивой идеей. Я все худела и худела. Подруга просила меня остановиться, говоря: «Тощая корова совсем не то, что стройная газель». Но это почему-то только злило меня. Я не могла остановиться. Я ощущала странное удовольствие, которое мне доставлял процесс борьбы с чувством голода.
(PS. Это и есть суть нервной анорексии. Это способ активного преодоления трудностей и компенсации ощущений беспомощности в других сферах жизни).
Но однажды я принимала душ и увидела в своей руке огромный пучок волос. Я и раньше видела, что волосы выпадают, они были повсюду: на подушке, в ванной, на одежде. Но никогда раньше не падали пучками.
Я, наконец, осознала, до какого состояния себя довела, и впервые мне захотелось начать лечение.
(PS. Облысение часто сопутствует анорексии. Голодающее тело включает кризисный режим и работает в ритме, который позволяет выжить. Густые волосы не относятся к жизненно необходимым ресурсам).
И вот я у Вас. Сколько будет стоить мое лечение и как долго продлится? У меня есть страховка, некоторые сбережения. Я хочу оставить свой дурацкий журнал, но надо на что-то лечиться и жить.
– Успокойтесь, Жанин. Кое-что покроет страховка. У Вас показания к бесплатному лечению, но сколько продлится – не могу сказать. Не быстро. До полугода и более.
– Сколько?
– Да, Вы тут надолго. Не хотите – идите умирать.
– Почему сразу умирать?
– Потому что сами Вы, без стационарного лечения, не выкарабкаетесь. Процесс далеко зашел. Если сегодня ляжете, то завтра пройдете все обследования и сдадите анализы. И Вы должны дать согласие на все процедуры, которые врач посчитает необходимыми.
– Вы делаете что-то противозаконное?
– Нет. Но я отрабатываю новые методы лечения. У нас клиника научной медицины. Вы согласны?
– Я подумаю.
– Ваше право. Больше не задерживаю.
Жанин ушла. Ушла с целой толпой эмоциональных монстров, которые окружали ее. Страх, отчаяние, тревога, тоска, обида – всех не перечесть. Хороший зверинец развела девушка. Я себя уговаривал, что она умница и вернется. Только бы не совершила самоубийство. У наших больных это довольно распространенное действо. Умненькие девочки, когда начинают понимать, что не они управляют мозгом, а он подбрасывает им иллюзии, начинают самоустраняться. Хотя бы не совершила. Предчувствие было. Нехорошее предчувствие. Стив набрал номер штатного детектива и попросил сегодня же присмотреть за ней. Если что – пусть сразу привозит сюда.
Стиву нравилось заниматься своими больными. Мозг – интересная штука. А исследование этой болезни – как ступенька для понимания структуры сознания. С точки зрения общей психопатологии анорексию можно отнести к патологии влечений. Человек видит себя толстым вопреки всем реальным доказательствам. Это галлюциногенная игра мозга. Небольшая игра сознания, только с ощущением полноты, которой нет. Не так, как у тяжелых шизофреников, где ничего нельзя доказать вообще. Поэтому он начал с этого «простого» случая.