Мой лед, твое пламя - Кира Стрельникова

Мой лед, твое пламя

ПРОЛОГ

Грозы здесь, на юге, были очень сильными и громкими, вот и эта не стала исключением. Молнии сверкали почти каждую минуту, гром грохотал такой, что тоненько дребезжали стекла. Мощь стихии поражала, завораживала. Роберт стоял у окна, бесстрашно приоткрыв его, и вдыхал влажный, напоенный ароматами воды и свежей листвы воздух. Несмотря на то, что он жил на севере, в суровом зимнем климате, где лето очень короткое и не слишком жаркое, ему здесь нравилось. Роберт Рийон, Страж Гор, молодой ледяной маг, недавно прошедший трудное испытание, чтобы получить управление духами стихий, находился на жарком юге, в столице, в качестве посла. Ну и обговорить некоторые вопросы по торговле и пошлинам, ведь северные охраняли два единственных перехода через горы на ту сторону, к эльфам в леса. А завтра он уже возвращался домой, сначала порталом до границы, и оттуда уже духи донесут до родного Эриона.

С легким вздохом Роберт отвернулся от окна, и вдруг неожиданно в дверь постучали и заглянул дворецкий.

— Ваша милость, к вам посетитель, — огорошил он известием.

Мужчина озадаченно покосился на часы — они недавно пробили одиннадцать вечера, и поколебавшись, кивнул.

— Хорошо, проводи.

А спустя несколько минут порог гостиной переступил тот, кого Роберт меньше всего ожидал здесь увидеть, еще и с каким-то свертком в руках.

— Добрый вечер, милорд, — на него смотрел лорд Танри, и в его глазах отражалась тревога. — Прошу прощения за вторжение в столь поздний час. Мне нужна ваша помощь. Увезите мою дочь из страны.

Брови Роберта поползли вверх, он уставился на сверток в руках позднего гостя и с недоумением переспросил:

— Простите… вашу дочь?

— Ей небезопасно находиться в Иллаире, вы же помните, не так давно нас с супругой хотели убить, — на лицо лорда Танри набежала тень. — А несколько дней назад она умерла родами. Кто-то подослал повитуху, которая применила магию, и моя жена практически сгорела, — гость помрачнел и прижал к себе сверток. — Я боюсь, что этот кто-то доберется и до меня, и Мирабела окажется в полной его власти. А она — будущая Хранительница, — лорд посмотрел в глаза молчаливому Роберту. — Как и вы.

Рийон не отвечал несколько долгих мгновений, а потом медленно кивнул. Последний аргумент, несомненно, перевесил остальные.

— Хорошо, — коротко ответил он. — Я увезу вашу дочь.

— Благодарю, — на лице гостя отразилось облегчение, и он бережно передал сверток Роберту. — Как только я выясню, кто стоит за покушениями и смертью моей жены, я сразу дам вам знать и заберу Мирабелу.

— Договорились, — лицо Роберта стало задумчивым, едва он увидел круглое личико спящей девочки.

Она тихонько сопела, трогательно приоткрыв ротик, и хотя лорд Рийон до сих пор ровно относился к детям, при виде маленькой Мирабелы в груди что-то дрогнуло.

— Вряд ли мой враг догадается искать ее на севере, — ее отец не отрывал взгляда от девочки. — Для всех вы всего лишь случайно помогли мне избежать нападения разбойников.

— Я присмотрю за ней, милорд, — кивнул Роберт, аккуратно поправив одеяльце.

— Еще раз спасибо, — гость коротко вздохнул, склонил голову и вышел из гостиной.

Никто и не мог предполагать, что это их последняя встреча. А утром Роберт уехал на север, увозя с собой Мирабелу.

ГЛАВА 1

Двадцать лет спустя

Я возвращалась домой. Спустя долгих пять лет в пансионе леди Брадис, престижном заведении для девочек из аристократических семей со всех северных земель. А до того — три года в школе при этом же пансионе. В доме моего опекуна, лорда Роберта Рийона, я бывала только на редких каникулах, два раза в год, две недели летом и две недели зимой. И то, виделись мы с ним редко, он постоянно в делах. Но при встречах был добр, всегда расспрашивал о моей учебе, нравится ли мне там, и в деньгах я не нуждалась: на мой счет регулярно поступали приличные суммы.

Вчера наконец нам вручили грамоты об окончании с перечнем дисциплин и отметок — мероприятие закрытое, как и сам пансион, даже родители и родственники ждали за воротами, в гостевом доме. Да, леди Брадис строго блюла приличия, поэтому попасть в ее пансион было весьма проблематично, образование она давала отличное. И воспитание тоже. Лорд Роберт не смог приехать за мной, и я не обижалась, знала, почему: у него сегодня день рождения, и он готовился. Я тоже приготовила подарок и немного волновалась, не зная, понравится или нет. Ведь с моим опекуном я общалась не так, чтобы очень часто. Но когда увидела в одном из магазинов в городке рядом с пансионом красивую брошь из серебра в виде головы дракона, держащей в пасти крупный и редкий желтый алмаз, не удержалась. Особенность броши в том, что в глубине камня сверкала отчетливая звездочка, именно это и привлекло в украшении, на первый взгляд достаточно обычном. Надеюсь, лорду Роберту понравится.

Меня ждал экипаж, весьма необычный, надо сказать, из-за того, что вместо коней в него были запряжены снежные духи — мой опекун умел управлять ими. Они только отдаленно походили на лошадей, сверкающие снежинки очерчивали только контуры, а гривы и хвосты походили на вьюжные шлейфы, красиво переливающиеся на ярком солнце. И хотя уже наступил май, здесь, на севере, весна и лето приходили сразу, и считались одним временем года, длившемся всего полтора месяца. Снег только-только начал сходить, а сегодня так и вовсе в холодном воздухе посверкивали ледяные кристаллики, оседая на серебристом меху моей шубки бриллиантовой пылью.

— Ой, Мира, это за тобой? — восторженно выдохнула Аирис, остановившись рядом и глядя на снежных духов. — Какие краси-ивые. Папа редко позволяет нам видеть своих, — она с легким сожалением вздохнула.

С Аирис мы общались в пансионе ближе всех, пожалуй, я могла назвать ее своей подругой. Остальные сохраняли вежливость, но сторонились, очень уж я отличалась от снежных леди, и в первую очередь внешностью. Ярко-рыжие волосы, смуглая кожа, большие зеленые глаза — все явно указывало, что я не совсем с севера. Местные женщины имели светлые волосы всех оттенков, от холодного платинового до золотистого с перламутровым отливом, и глаза в основном от серого до синего цветов. А кожа… Я завидовала фарфоровой белизне, и казалась себе дурнушкой на фоне утонченной, хрупкой красоты девушек вокруг.

— Вы порталом отсюда? — поинтересовалась я, взявшись за ручку двери.

— Да, родители хотят устроить вечер в честь моего возвращения, только для близких, — Аирис смешно сморщила аккуратный носик и закатила ярко-голубые, как аквамарины, глаза. — Вот готова спорить на что угодно, среди гостей будут преобладать холостые сыновья папиных знакомых.

Я хихикнула, спрятав лицо в мех на воротнике шубки и озорно глянув на Аирис.

— Ну как же, дорогая, тебе скоро стукнет двадцать один, и замуж пора, — поддела я ее, скопировав высокий голос одной из классных дам, леди Виттен. — А это основная задача воспитанной молодой леди, выйти замуж и быть примерной женой и матерью.

Аирис вздохнула и потупила взор.

— Это же ужасно скучно, — едва слышно прошептала она, а потом лицо подруги стало задумчивым. — Хотя, если выйти замуж по любви…

— Аирис, дорогая, — прервал наш диалог громкий голос ее матери. — Мы возвращаемся.

— Увидимся в Эрионе, Мира, — быстро попрощалась девушка и чмокнула меня в щеку. — Я зайду к тебе.

Я помахала ей и забралась в экипаж, где было не в пример теплее, чем снаружи — воздух согревала специальная жаровня с углями, рассыпаться и загореться им не позволяла все та же магия. Я с удовольствием скинула сапожки и забралась с ногами на сиденье, с любопытством уставившись в окно. Снежные духи тут же взвились в воздух в вихре сверкающих снежинок, и окружающее скрылось за пеленой. Пансион леди Брадис находился где-то в одном дне езды от Эриона, столицы северных земель, это если ехать по дороге. Духи доносили экипаж за полчаса и доставляли прямо во двор просторного, внушительного особняка в старинном центре города, где жил мой опекун и его племянник, Кевин. Он тоже учился в академии для молодых людей, и как писал лорд Роберт, должен был вернуться на пару дней раньше. Кевина я видела еще реже, чем опекуна, наши каникулы не совпадали практически никогда, и помнила его весьма смутно. А сегодня мы все соберемся под одной крышей. Почему-то от этой мысли сердце начинало биться быстрее, и грудь сжимало странное предчувствие.