— Остров и так всегда был нашим, — окинула его взглядом старуха, немного опередив меня с ответом. — И что у тебя с ногой? Неудачно споткнулся?
— Скорее, где-то потерял, — улыбнулся он. — Бывает.
— Что с твоими людьми? — спросил я.
— Кого-то убили Хейги, кого-то убил я, — пожал он плечами. — Сейчас я один на этом острове.
— Бедняжка, — вздохнула Атарашики. — И в картишки перекинуться не с кем. Скучаешь, небось?
— Скучаю, госпожа, — кивнул он, и добавил: — Иногда.
Я и влезть-то не мог. Не знал, как бы потактичнее осадить старуху. Да и пауз в их разговоре не было.
— Бедолага, — произнесла она сухо. — Наверное, думаешь, что теперь твоя семья достойна прощения? Герой.
— Как можно, госпожа, — покачал он головой. — Мы только начали выплачивать долг.
— Ты так думаешь? — вздёрнула она брови. — Ты правда думаешь, что вы что-то там начали?
— Значит, это была всего лишь подготовка, — склонил он голову. — Надеюсь, что когда-нибудь вы позволите начать платить по счетам.
— Хм, — замолчала она. А я уже и не собирался встревать, старуха явно не просто так над ним издевается. — Дозволяю, — произнесла она надменно, после чего развернулась и направилась к катеру, на ходу бросив: — Но на корабль ты поплывёшь без меня. Не хочу находиться с тобой в одной лодке.
* * *
Когда мы вернулись на базу, Сугихару отправили в госпиталь, а старуха в приказном порядке заявила мне, что мы возвращаемся в Токио. Нет, женщинам здесь, конечно, многое позволено, но далеко не всё. Даже если ты древняя уважаемая старушка и Старейшина Рода. Даже если я и сам собирался вернуться в Токио. Самое забавное, что, если я сейчас взбрыкну, и скажу, что остаюсь, она просто согласится — мол, как скажешь, а мне после этого что, из принципа тут ещё неизвестно сколько куковать? Ладно, ерунда это всё.
— Ты бы лучше молчала, чем такой бред нести, — сделал я глоток чая.
— Бред? — приподняла она бровь. — Ты решил остаться?
— Конечно, нет, — поставил я чашку на стол. — Потому и бред. Представь, если бы я на тебя наехал и с пеной у рта доказывал, что вода мокрая. Как бы я выглядел в твоих глазах? Но мы-то с тобой ладно, смотри не сморозь такую ерунду при посторонних. То, что мне надо возвращаться домой — очевидно. Незачем мне это говорить, особенно таким тоном. Или погоди, ты меня что, за дебила считаешь? Как-то это…
— Всё, всё, я поняла, — отмахнулась Атарашики. — Сглупила, признаю.
Ну а на следующий день я провёл последнее совещание. Вообще подготовка к моему отъезду давно завершена — общие планы намечены, приказы отданы, документы собраны и, в некоторых случаях, розданы, куча мелких, но обязательных дел переделана, так что можно и отчаливать. Но последнее совещание провести надо, чем я и занялся. В целом, у тех, кто здесь остаётся, работы не очень много, а вот у меня в скором времени её будет невпроворот. Одно лишь разделение земли чего стоит. Я, например, точно знаю, что аристократы уже подбивают клинья к Одзава и Кондо. Шмиттов не трогают, так как по ним должны решать Аматэру и Император. Первые инициировали ритуал, второй отвечает за эдикт. С кланом Амин надо разобраться — землю я им выделю, но вот где именно — ещё не знаю.
На собрании присутствовали многие. Все те, кто общался с Атарашики не так давно, плюс командиры наёмников, плюс помощники Махатхира — всё же по Мири тоже надо многое сказать. Слишком многое я собирался перестроить в городе. Напутствия я раздавал порядка двух часов, после чего поехал к малайцам — с ними тоже надо было многое обговорить. Например, за себя попросил Одзава, и нужно было провентилировать обстановку. Серьёзно будем говорить потом, да и скорее всего не лично, но замолвить словечко было нужно. Мне это ничего не стоит, а контролировать возможных будущих аристократов Одзава хотелось. Точнее, не контролировать, а иметь рычаг давления на них. Заодно предупредил, чтобы малайцы не трогали Меёуми и его остров.
Вечером поехал к Кояма, где пообщался со всем их альянсом. Ну… с главами альянса, если точнее. Разговор вышел суховатым. С ними я тоже хотел поговорить об острове Меёуми, но, в отличие от малайцев, всё было сложнее. Пришлось вскользь упоминать, что я до сих пор состою в альянсе с Токугава и Меёуми. И если с Токугава они, похоже, смирились, то вот у Меёуми землю отжать вполне могут попытаться. Уж больно остров Риау большой. Лакомая добыча.
Поговорил с Кирой Такехиро — представителем Императора, который ведёт дела с малайцами. Но там всё было крайне просто и приземлённо. Чисто деловые разговоры. Попрощался по видеосвязи с Токугавой. Нашёл братьев Хасэгава, попрощался и с ними тоже. И даже пригласил их к себе в гости, что для аристократа довольно редкое явление. Когда мне почти то же самое предлагал Охаяси Дай, я не придал этому особого значения, но для простых простолюдинов, в том числе и братьев Хасэгава, это многое значило. Конкретно Фусаши и Тароу я приглашаю в гости уже во второй раз, только теперь не в свой дом на базе, а в поместье в Токио. И на шутку зажравшегося аристократа это уже не спишешь. Фактически, но это им пояснит отец, я дал им разрешение обращаться ко мне с просьбами, если что-то случится. Да и если не случится.
На следующий день сборы были закончены. Пока я общался с людьми, Суйсэн с внучками собирали вещи. Пока мы с Атарашики сидели в машине и ждали, когда загрузят последние вещи, мне в голову пришла мысль.
— Слушай, а почему ты сюда без слуг прилетела? — спросил я её.
— Много слуг брать бессмысленно, — пожала она плечами, — меня ими и тут обеспечат, а личных слуг, как у тебя, у меня уже нет. Пережила всех. И не вижу смысла заводить новых.
— А как же Мурата Изуми? — удивился я.
— Это моя подруга, дебил, — посмотрела она на меня как на идиота. — Столько лет ездил к нам в онсэн и не понял этого?
— Про подругу я знал, просто думал… А, не важно.
— Личные слуги, Синдзи, — вздохнула Атарашики, — останутся с тобой до конца. Даже если ты полное дерьмо и глава Рода решил от тебя избавиться, такие слуги пойдут против всех, но будут на твоей стороне. Не путай их с обычными, которые просто прикреплены к тебе. Мои личные слуги мертвы. Остались просто постоянные, которые уже много лет прислуживают только мне.
Задолбали уже эти мелочи в культуре другого мира. И страны. Я-то уж, грешным делом, начал думать, что вник в большинство из них, а тут под самым носом что-то новенькое.
В Токио мы возвращаемся не одни. Вместе с нами полетят Суйсэн с внучками, Щукин, Святов, Сейджун, Ёхай с моими телохранителями и Райт. Плюс Бранд с Идзивару. Для двадцатичетырёхместного самолёта нормально. Остальные вернутся позже, через несколько месяцев, но возможны и задержки. Полёт в Токио ничем не запомнился, разве что Идзивару проспал всё это время на спинке одного из пустых кресел. То есть не на коленях у кого-нибудь, не на самом сиденье, а именно на спинке. Ну а сам полёт… Не в первый раз на таком самолёте летаю, ничего особенного.
В Токио, у трапа самолёта, нас ждали машины с охраной, а чуть в стороне небольшая толпа репортёров с камерами. Приближаться, а уж тем более брать интервью, им никто не разрешал, а вот снимать со стороны не запрещали, чем они и пользовались. Надо бы пригласить к себе Комацу Аю. Вбросить в инфополе эксклюзивчик. Да и не забыть отдать нужным людям отснятую ушлой журналисткой битву. Пусть смонтируют что-нибудь пафосное, но с минимум информации обо мне. После обнародования своего патриаршества, верну обработанную запись Комацу, пусть использует её в своём документальном фильме. А можно сделать ещё одну версию той записи, чуть более расширенную, и выложить её в своей социальной сети. Типа утечка.
В главные ворота особняка мы заходили с Атарашики лишь вдвоём, остальные отправились с машинами. Ну, кроме Бранда и Идзивару. Хотя последний и вовсе, как только выбрался из машины, умотал по своим делам.
— С возращением, Аматэру-сама, — встретил нас поклоном Такано Кейтаро — церемониймейстер Рода.