Вот только у кожевника, здорового в общем-то мужика, все по необычному какому-то сценарию пошло.
Травы ему не помогали, порошки тоже, и становилось только хуже. А через пару дней еще несколько заболевших появилось.
К концу месяца больными лежала половина деревни, к середине следующего — треть из всех заболевших лежала уже в земле.
Разглядев что-то в моем лице, Барон нахмурился:
— Ясно, разговор не для чая.
Щелчок пальцев (без которого, я уверена, можно было бы обойтись), и на столе передо мной встала пузатая бутыль темного стекла и два толстостенных стакана.
— Я не буду пить, — на всякий случай предупредила его.
Барон только улыбнулся, не впечатленный моими словами.
И правильно, к слову, не впечатлился, потому что горячий шепот на ухо: «Пей, или поцелую» — очень хорошо мотивирует.
Как ни странно, мое горячее нежелание с ним целоваться чудище ни капли не обидело. Он был доволен и все подливал мне обжигающей дряни с приятным медовым запахом и отвратным рассредоточивающим действием.
В итоге, спустя четыре на четверть наполненных стакана и с десяток самодовольных улыбок этого, я сидела почему-то под столом, почему-то не одна и почему-то заплетающимся языком рассказывала обнимающему меня Барону про эпидемию, накрывшую нашу деревню, про смерть мамы и могилу, которую ей рыли очень долго из-за промерзшей за зиму земли…
Он не перебивал и больше не улыбался.
Я плакала.
К тому времени, как я успокоилась и, совершенно обессиленная, затихла, готовая уплыть в горячечный сон пьяного человека, почувствовала, как меня снова подняли на руки — на этот раз через плечо не перекидывали, за что большое спасибо, — дотащили до кровати, да на нее и сгрузили, не забыв снять с меня туфли и укрыть покрывалом.
Потом было несколько мгновений задумчивой тишины и усталое:
— Зачем я с тобой связался?
Ушел от меня Барон голодным.
Глава четвертая.
О болезнях, лекарствах и неоправданном недовольстве
— Шелла, спасай! — Ассайя ворвалась в мой магазинчик ураганом, спугнув кошку, дремавшую у порога над тарелочкой с молоком.
Кошка эта считалась чем-то вроде талисмана нашей улицы и каждый день столовалась в одной из лавок.
Сегодня этой чести удостоилась я, но, подозреваю, после того, что устроила моя несдержанная подруга, благосклонность великолепной Бози я потеряю надолго.
Бозей, или Бозильдой, назвала ее торговка цветами из магазинчика на углу, с тех пор это имя приросло к кошке намертво, полностью характеризуя ее непростой и многогранный характер.
— Ну что ты шумишь? — вяло возмутилась я. Барон не появлялся три дня, за сборами от простуды ко мне тоже не приходили… пока, давая возможность пополнить запасы.
— Маменька очередного жениха в дом притащила!
Я сочувственно покивала, как бы говоря, что да, для семнадцатилетней девицы это серьезная трагедия. Так нельзя. И вообще, она еще слишком молода. Но…
— От меня-то ты чего хочешь? В брачный возраст ты уже вошла.
— Можно я немножечко тут побуду? — просительно сложив руки, Ассайя заглянула мне в глаза. — Пока ему не надоест и он не уйдет?
— До вечера сидеть будешь, — поняла я.
— Шелл, — укоризненно протянула она в ответ на мою проницательность. Несомненно, меня ждали полный осуждения взгляд и тяжелые вздохи, призванные размягчить мое черствое сердце. К счастью, я была спасена.
— Шелла, добрый день, — в магазинчик, заняв его значительную часть, вошел капитан.
При нашем знакомстве я как-то не обратила внимания, насколько он внушительный. Впрочем, справедливости ради стоило бы заметить, что на улице это было не очень видно, а в магазине я на него почти не смотрела, занятая своими мыслями.
А сейчас вот разглядела. И, судя по восторженному вздоху, не я одна.
Он был все такой же огненно-рыжий, но отчего-то бледный.
— Вам нехорошо?
— Обычная простуда, — отмахнулся он, коротко кашлянув в кулак.
— Но у вас же должны быть все эти браслеты, заговоренные на усиление здоровья, — удивилась я, — амулеты там всякие…
Он кивнул, подтверждая мои слова, и нетвердой походкой приблизился к прилавку, мимолетно улыбнувшись взиравшей на него с восхищением девушке:
— Видимо, они неисправны. Треть всего состава с начала недели находится в лазарете, лекари никак не могут справиться с болезнью. Вызванный целитель тоже ничем не смог помочь. Я, — он облокотился о прилавок. Несомненно, хотел сделать это незаметно, но я-то не слепая и все прекрасно видела. Болезнь жадно тянула из него силы. Едва ли это можно было назвать обычной простудой… — надеялся, что у вас есть что-нибудь, что могло бы помочь.
— У меня? — зачем-то переспросила я.
— Ваша мазь от ожогов оказалась на удивление действенной, — слабо улыбнулся Санхел, сильнее навалившись на прилавок.
Ассайя со свойственной ей порывистостью высказала вслух то, что беспокоило и меня:
— Вам же плохо, как вы на ногах стоите?
— Магия держит, — пожал плечами он.
Раздумывала я недолго, и решение мое нельзя было назвать взвешенным и разумным:
— Пойдемте-ка, — выскользнув из-за прилавка, я поманила капитана за собой. Было желание подойти и подставить плечо, чтобы Санхел оперся, но что-то мне подсказывало, он этого не оценит. Оскорбится еще.
— Ты его в свою тайную каморку тащишь? — оживилась Ассайя. — Можно и мне? Я помогу. Я могу его растереть. Я очень хорошо растираю…
— Лучше последи за магазином, — попросила я невыносимую девицу, так и не дав ей договорить.
— Но, Шелл!
— Или присмотришь за магазином, или вернешься домой, — понизив голос, я с намеком протянула: — К жениху. Думаю, он будет рад.
На самом деле, любой был бы рад жениться на Ассайе. Дочь достаточно богатого купца, она была не только обеспеченной, но также сказочно красивой. Как утверждала сама скромняшка, все это было исключительно благодаря моим кремам и настойкам.
Я отказывалась с этим соглашаться, безбожно виня во всем природу.
— Поняла я, — Ассайя насупилась и, бормоча под нос что-то непонятное, но явно недовольное, забралась на мое место, кажется даже взялась перебирать сухие травы, которыми я только начала заниматься.
— Хм-м-м, — высказываться капитан не стал, но рожу скривил крайне многозначительную.
— Пойдемте-пойдемте, посмотрим, что не так с вашим браслетом.
Все с браслетом было в порядке, даже я, со всеми своими скромными познаниями, хорошо чувствовала его силу, зато с капитаном дела обстояли худо.
— Что-то не так? — с легкой улыбкой спросил он, напряженно вглядываясь в мое хмурое лицо.
Улыбка эта так и приклеилась к его губам, как только я убедилась, что браслет исправен, и указала капитану на кушетку.
Меня сразу же озадачили серьезным вопросом: «Мне раздеваться?» — и хитрым взглядом.
Взгляд его из хитрого стал удивленным, когда я подтвердила, что да, неплохо было бы немного оголиться. Но спорить он не стал.
Скинул китель, стянул рубашку и даже не вздрогнул почти, когда я ткнула ему под ребра холодными пальцами. Проверяя наполненность магического резерва.
— У вас истощение, — нетактично заметила я, с осуждением встретив его внимательный взгляд.
— И давно аптечные торговки умеют проверять резерв?
— Я, на минуточку, внучка деревенской знахарки, бабушка меня и не такому учила, — гордо ответила ему, невольно задрав нос к потолку. Бабушка… та, которая по материнской линии, у меня была хорошая, и я ее любила. А с родительницей отца вот не повезло.
— Ведовству, например? — усмехнулся он, заставляя меня напрячься.
Законом, конечно, запрещено это не было, наш новый градоправитель, человек в высшей мере адекватный, стойко отбивался от требований храма гнать ведьм из города и объявить все виды ведовства чуть ли не подсудным делом. Вот и выходило, что ярые приверженцы храма на дух не переносили всю эту природную магию и всех, кто ее использовал, но сделать ничего не могли.