- Молодой человек, вы на собеседование? – сначала я даже не сообразил, что обладательница этих чудесных ножек обращается ко мне.
- Ась? – среагировал я с приличным опозданием.
- Я спросила, Вы тоже на собеседование в отдел игровых персонажей? – терпеливо повторила девушка, глядя мне в глаза. Я на несколько секунд завис. Собеседование – это работа, а работа мне нужна. Тем более, что я абсолютно не представляю, что там нужно делать. Это же прекрасно! Чего-то именно такого мне и хотелось в настоящее время. В конце концов, я сейчас никуда не тороплюсь, а если выгонят, значит, выгонят, не убьют же.
- Ага, – улыбаясь улыбкой олигофрена, кивнул я. – Можно и побеседовать.
- Ваш паспорт, пожалуйста! – по выражению лица девушки было понятно, что своё мнение обо мне она уже составила, и на свидание со мной вряд ли согласится. Ну и зря, между прочим, хотя, с другой стороны, я все равно женат, и ей даже поцелуй не светит.
Я протянул офисной красавице книжицу в кожаной обложке, удостоился холодного «ожидайте» и с удовольствием проводил ее взглядом. Потом вздохнул и продолжил изучать список курьерских предложений. Ждать пришлось долго, уже знакомая мне девушка периодически появлялась в холле и уводила по трое таких же, как и я, оккупантов удобных диванов для посетителей. За это время я успел достаточно детально изучить холл, выяснив местонахождение стратегически важного объекта типа «Сортир», и порадовавшись наличию тактически нужного объекта «Бесплатный кулер». Кроме того, мне удалось пару раз покурить на входе, а заодно, поболтав при перекуре с соседями по дивану, примерно выяснить, что меня ждёт.
Оказалось, «Берлога» объявила набор людей для игры в онлайн-игре, но не просто в качестве рядовых игроков, которые бегают по локациям и выполняют квесты, а, скажем так, для работы на другую сторону. Точно никто ничего не знал, но предполагали, что надо будет исполнять роль босса в каких-то заданиях, потому что, по мнению администрации игры, это должно было поднять интерес к ней со стороны рядовых пользователей, создать ажиотаж, рекламу эффектом сарафанного радио и соответственно увеличить аудиторию проекта. А чем больше людей, тем больше денег они принесут.
- Ты пойми, Макс, – увлечённо говорил мне, возбужденно размахивая сигаретой, Леха, с виду типичный компьютерный ботаник, с которым мы сначала сидели рядом на диванчике, а потом пошли травиться никотином на свежий воздух. – Аккаунт стоит денег, плюс надо купить оборудование для игры, которое тоже не бесплатное и производится эксклюзивно «Берлогой». Плюс донатеры всякие, плюс сервис VR-оборудования. Это все бешеные деньги, и чуть-чуть вложиться в нас совсем не зазорно, чтобы увеличить оборот не в процентах, а а порядках. Сейчас, по официальным данным, в «Берлогу» играет около ста тысяч человек, и Компания уже чувствует себя неплохо, а представь, если игроков будет миллион.
Представлялось с трудом. Я, конечно же, не знаю, сколько стоит такой небоскреб, но как-то слабо верится, что такое количество пользователей могут обеспечить стоимость здания под сотню этажей. Может они чем-то другим зарабатывают? Или у них абонентская плата за аккаунты исключительно алмазными копями выплачивается?
Хотя, с другой стороны, раз эти ребята так основательно вложились в свой бизнес, вон, целый небоскрёб купили, то наверняка они знают, что делают. И, естественно, хотят возврата своих денег. Поэтому спорить со своим коллегой-курильщиком я, естественно, не стал. Поживем – увидим!
Но по мере течения времени мой энтузиазм начинал немного угасать. Улыбчивая девушка, я уже успел выяснить, что ее зовут Алиса, каждый раз возвращалась в сопровождении тройки кандидатов и вежливо прощалась с ними обязательной молитвой в конце любого неудачного собеседования – «Спасибо большое, мы обязательно вам перезвоним. До свидания!». И все сразу понимали, что никакого звонка не будет, этот экзамен соискатель не сдал. За те два часа, что я провел в холле, Алиса увела уже четыре тройки и все они провожались к выходу в полном составе.
Наконец, дошла очередь и до меня.
- Максим Александрович, спасибо за ожидание, – прощебетала девушка заученную фразу. – Следуйте, пожалуйста, за мной.
Мы вознеслись в лифте наверх, где меня, особо ничего не объясняя, усадили в мягкое кресло, вежливо попросили расписаться аж в двух обязательствах о неразглашении и всучили планшет с психологическими тестами. Я и сам подобным когда-то увлекался, еще во времена учебы в университете, люди нашей специальности науку о людях изучали в обязательном порядке, но это были какие-то новые, мне неизвестные задания.
Я выбирал цветовые круги из массы предложенных на экране, составлял из них фигурки человечков, потом гонял по экрану, повинуясь инструкциям, периодически выскакивающим в верхней части планшета, и, честно говоря, даже немного увлекся. Отвлек меня вежливый кашель и вкрадчивый голос:
- Максим Александрович, а кто Вы по образованию?
Я оторвался от экрана и с любопытством посмотрел на стоящего передо мной невысокого пожилого мужчину, с аккуратной, начинающей седеть, бородкой, в отутюженном ослепительно белом халате.
- Здравствуйте, – немного настороженно ответил ему я. – Менеджмент по маркетингу.
- Очень хорошо, – ответил старичок, теребя рукой ворот халата. – А специализация?
- Ведение переговоров в режиме непосредственного общения.
- Редкая специализация в наше время, – задумчиво прокомментировал мой собеседник, оглядывая меня таким же взглядом, как смотрят на стейк в ресторане, прикидывая с какой стороны начинать отрезать кусочки. – А что сподвигло Вас на выбор именно такой профессии?
- Да как-то не задумывался, – развел я руками. – Показалось интересным, а там как-то втянулся.
Моя профессия во второй половине двадцать первого века действительно становилась большой редкостью. В век бурного развития компьютерных и интернет-технологий общение, как деловое, так и обычное дружеское, стремительно уступало место общению опосредованному, через различные мессенджеры сообщений, социальные сети, в последнее время большой популярностью начали пользоваться даже вечеринки по скайпу. Сторонники такой индивидуализации общества что-то вопили про право каждой личности на индивидуальное пространство и самовыражение, но факт оставался фактом. Люди разучились разговаривать.
Конечно, общение в сети предъявляет к человеку гораздо меньше требований, чем реальная встреча. Читая безликие строчки сообщений, мы абсолютно не представляем, с каким выражением лица человек писал нам это. И не стоит ли у него на смартфоне встроенный редактор, не только исправляющий ошибки, но и анализирующий общий контекст вашей переписки и предлагающий наиболее уместные в данной ситуации варианты ответов. Самые продвинутые и дорогие версии таких редакторов предлагали даже цитаты из стихотворений, песен или философских трактатов доисторических мудрецов. Я сам однажды наблюдал, как фраза «Ну ты это, клевая!», сказанная вслух для голосового помощника, превратилась в сообщение с текстом «Прекрасная нимфа, я очарован Вашей неземной красотой и мечтаю насладиться ей при нашей личной встрече!».
Спрос рождает предложение, и по всему миру начали появляться различные курсы, тренинги, на которых гарантировалось обучение мастерству художественного слова за минимальные сроки с максимальным эффектом. Беда в том, что преподавали на таких курсах такие же бездари, нахватавшиеся где-то верхов, и не способные ответить практически ни на один вопрос, выпадающий из привычного шаблона. Поэтому еще лет через десять подобные тренинги перестали быть актуальными, а немногочисленное количество специалистов готовили только в рамках четырехлетней программы обучения. Причем четыре года – это была только база, на которую потом можно было нанизывать разные дополнительные плюшечки типа «Жесткие переговоры» или «Судебные прения».
Адвокаты и прокуроры, умеющие красиво говорить в ходе судебных разбирательств, превратились в медийных персон, и зарабатывали поболее иного нефтяного магната. Посмотреть на них вживую ходили как в театр, и очень скоро билеты в зал заседания стали продавать за баснословную сумму денег, более того, особо резонансные судебные процессы транслировались в прямом эфире по платной подписке, тоже кстати, совсем недешевой.