Они поженились, потому что не могли сдерживать обоюдную бушующую страсть, и она не испарилась только из-за того, что их брак закончился взрывом, более разрушительным, чем взрыв динамита.
Остановившись в метре от него, Кейт холодно проговорила:
– Не беспокойся, я не вооружена. Я решила, что сейчас надо быть ужасно, просто ужасно вежливой и подойти поздороваться. Как поживаешь, Донован?
– Бывало и лучше. Последние дни… – Его голос прервался, он снова вспомнил тот момент, когда здание обрушилось прямо перед его глазами. – Мне так горько, что это произошло с Сэмом, Кейт. Потеря одного из родителей меняет… все в жизни.
Он знал это по собственному опыту, поскольку остался сиротой еще до того, как ему исполнилось семнадцать.
– Да, я начинаю это понимать. – Она опустила веки, скрывая горе, на мгновение слишком явно проступившее в окруженных тенями глазах. – Но тебе можно приносить соболезнования так же, как и мне. Ты видел Сэма каждый день. Его смерть оставит в твоей жизни гораздо большую пустоту.
Она была права. Сэм, возможно, был самым важным человеком в его жизни. Донован уставился на стакан, который держал в руке.
– Трудно себе представить компанию без Сэма. Он был не просто основателем, а душой и сердцем «Феникса».
Кейт сделала глоток белого вина.
– Как это случилось? Я думала, что безопасность – святое для компании.
– Будь я проклят, если знаю, Кейт. Мы взрывали старый жилой дом в пригороде Вашингтона. Обычная работа. Почему-то взрыв раздался раньше, когда Сэм делал последний обход.
– У тебя нет никаких предположений, что заставило сработать заряды?
Он в растерянности покачал головой:
– Ни малейших. Может быть, остаточное электричество?.. Всегда есть такая опасность, если дует холодный, сухой ветер, но даже в этом случае взрыва не должно было произойти… Глава пожарной службы штата ведет расследование, но пока не пришел ни к какому выводу.
– Сочувствую тебе, Донован. И потому, что отец погиб, и потому, что ты при этом присутствовал. Должно быть, это было кошмарно.
Видение падающего здания снова пронеслось перед глазами Донована, в который раз за последние три дня.
– Я все думаю, мог ли я сделать хоть что-нибудь.
– А может, лучше этого не знать. – Она опустила глаза, разглядывая свой бокал, и легкие искорки пробежали по блестящим белокурым волосам. Прошло несколько мгновений, прежде чем женщина подняла голову. – Ты хорошо выглядишь. – Ее взгляд скользнул по его строгому костюму. Как непохоже на джинсы, в которых она привыкла его видеть. – От рабочего по сносу домов ты легко перешел к должности исполнительного директора.
– Одежда создает обманчивое впечатление. Я просто строительный рабочий. – Донован неуверенно улыбнулся. – Или, вернее, разрушительный рабочий.
Так вежливо, что он не понял, была ли это шпилька, Кейт проговорила:
– Вполне в соответствии с твоими талантами. – Она повернулась, чтобы уйти. – Приятно было повидать тебя. А теперь извини, мне надо поговорить еще кое с кем.
– Подожди. – Он поднял руку, внезапно осознав, что не может позволить ей уйти, не попытавшись определить границы той пропасти, что лежала между ними. – Десять лет назад ты исчезла так быстро, что у меня не было даже возможности сказать… попросить прощения.
Ее карие глаза потемнели.
– Не беспокойся, я все знаю. Ты всегда потом просил прощения.
Он вздрогнул, как будто она его ударила. Наступило напряженное молчание. Потом Кейт наклонила голову и прижала пальцы ко лбу.
– Прости, Патрик. Я не должна была так говорить. Но я не хочу обсуждать это. Ни сейчас, вообще никогда.
Она повернулась и пошла прочь, стройная и строгая фигурка. Донован перевел дыхание. Кейт называла его Патриком только тогда, когда не желала шутить, значит, тема их неудавшегося брака была закрыта. Наверное, он должен был испытывать благодарность.