— Света… — сказал он тихо. — Если это действительно так, то все гораздо хуже.
— Что может быть хуже? — не поняла я. — Мы не вернемся обратно, хуже уже трудно придумать.
— Смотри. Допустим, кольцо действительно было связано с будущим и поддерживало желание людей, пусть даже и не всех, мечтать самым сумасшедшим образом, а потом концентрировало мечты и передавало… не знаю, куда. Туда, где варится этот суп из возможных вариантов будущего. То есть это какой-то трансформатор мысленной энергии. Есть кольцо — все бурлит, переливается и сияет. Нет кольца — лежит просто такой набор Пего.
— Такую-то мать… — ахнула я. — Нет Сияния — нет Отражения! Выходит, мы не только будущее, но и прошлое убили. Но где же мы тогда находимся?
— Мы находимся в Отражении, Света. Что произошло — то отразилось и никуда уже не денется. Но все это было, только пока существовало кольцо. И я знаю, ты думала о том, что мы потихоньку доживем здесь призраками до отражения нашего времени, увидим, все, что уже произошло с нами и еще произойдет. Забудь. Последнего года нашей жизни здесь не существует. И от всего того, что еще произойдет, тоже не останется ни следа.
3. Квест в параллельном мире
— Интересно, как они тут заправляются? — проворчал Джонсон.
— Видимо, так же, как и мы. Вон там написано: «Сначала заправляйся, потом плати». Пистолет висит. На вид такой же, как у нас. Попробуйте.
Продолжая бурчать себе под нос, Джонсон вылез из машины. Питер вытащил из кармана аккуратно свернутые трубочкой банкноты и в который уже раз почувствовал себя мародером.
Десять стофунтовых бумажек они нашли в сигаретной пачке, спрятанной в ящике письменного стола под кипами счетов и прочих бумаг. Может, это был неприкосновенный семейный запас, а может, личная заначка Ирвина. Забирая деньги, Питер чувствовал себя отвратительно, но деваться было некуда.
Пока Джонсон заправлял машину, он обошел с тележкой ряды супермаркета. Немного еды и воды, туалетные принадлежности, пакет сухого собачьего корма для овчарки, имя которой они так и не узнали, овощные и мясные консервы для Джереми. Подумав, Питер добавил канистру молока. Расплатившись за продукты и бензин, он подумал, что при таких расходах деньги кончатся очень быстро. При здешнем уровне цен тысячи фунтов не хватит и на месяц.
— Хорошо, что мы поехали на моей машине, Джонсон, — сказал Питер, когда они отъехали от заправки. — В вашей места для живности не предусмотрены.
— У меня нет живности, милорд, — невозмутимо пожал плечами Джонсон. — Но да. В мой багажник и корги бы не поместились, не говоря уж о драконе.
От шоссе в лес сворачивала грунтовка. Проехав по ней немного, Джонсон остановился на укромной поляне. Питер обошел машину и открыл дверцу багажника.
Что бы он там ни говорил, дракону и овчарке было тесно. Джереми свернулся в клубок, овчарка пристроила голову у него на боку. Оба посмотрели на Питера с укоризной.
— Вылезайте, ребята, — сказал он. — Разминка, оправка, ланч.
Овчарка, подумав, вылезла первой и, нервно побрехивая, отправилась обследовать кусты. Джереми выбрался из машины осторожно, огляделся по сторонам, расправил крылья, встряхнул и сложил обратно. И только после этого медленно отправился за собакой.
С легким беспокойством Питер заглянул в багажник, но там было чисто, только валялись несколько ядовитых чешуек, которые он осторожно вытряхнул. Потом достал с заднего сиденья прихваченный в доме Лоры тазик и миску для собаки. В миску насыпал сухой корм, в тазике смешал консервы. Выглядела мешанина не слишком аппетитно, но готовить дракону кашу возможности не было.
Овчарка набросилась на корм с жадностью, Джереми посмотрел на миску с недоумением.
— Если не будешь капризничать, дружок, дам молока, — Питер показал дракону канистру. — Будь умником, ешь, пожалуйста.
Глубоко вздохнув, Джереми принялся за еду.
— Мне очень жаль, милорд, — сказал Джонсон, когда они съели по сэндвичу с мясом, запивая их чем-то вроде колы, — но собаку придется оставить.
— Где, в лесу? — возмутился Питер. — Тогда не надо было ее вообще забирать из дома. Отвязали бы и все.
— Зачем в лесу? Оставим у какой-нибудь деревни. Думаю, там ее подберут. Или хотя бы отправят в приют. Мы не сможем ее возить с собой, вы же понимаете. К тому же на нее нет паспорта.
Питеру не по себе было от мысли, что скажут через год Лора и Ирвин, если вернутся… нет, когда вернутся! Но он понимал, что Джонсон прав.
Он вспомнил, как проснулся на диване с раскалывающейся головой и не мог сообразить, где находится. За окном было темно, над столом горела лампа под оранжевым абажуром, Джонсон пил чай в компании круглолицей светловолосой женщины в синем платье.
— А вот и Питер проснулся, — развязно обрадовался Джонсон. — Давай с нами чай пить. Миранда, это Питер. А это Миранда, няня Присциллы. Я отдал ей записку Лоры.
Питер ничего не понимал. Джонсон выглядел совсем не Джонсоном, а… ну да, Адским Бомбеем. Разумеется, он знал, как зовут дворецкого, но старательно поддерживал иллюзию, что эта страшная тайна известна только Свете и Тони. Джемпер Джонсона валялся на спинке кресла, ворот рубашки расстегнут, рукава подвернуты, на ногах мохнатые тапки из овчины. Всегда аккуратная прическа волосок к волоску встрепана. И даже голос не узнать. Не говоря уже о манерах. И о какой записке он говорит?
— Добрый вечер, — пробурчал Питер. — Я… У меня голова очень болит. Простите. Мигрень.
— Да я уже поеду, — поднялась Миранда. — Спасибо за чай, Хэлли. Жаль, конечно, что все так вышло, но что поделать. Будем надеяться, что у Лоры все пройдет благополучно, и они скоро вернутся. Я попозже попробую еще раз до нее дозвониться. А если нет, передайте ей, что буду рада помочь, когда понадобится.
Она попрощалась, накинула куртку и вышла. Хлопнула дверца, завелся мотор, потом звук отъехавшей машины стих вдали.
— Что это было… Хэлли? — слабым голосом поинтересовался Питер, массируя виски.
— Прошу прощения, милорд. Но так, думаю, мне удалось ее убедить, что мы на самом деле друзья Локхидов, а не какие-то проходимцы. Что мы остались здесь, потому что сломалась машина, а мастер будет только утром. И чтобы заодно передать ей записку, потому что миссис Локхид до нее не дозвонилась.
— А откуда вы взяли записку, интересно?
— Пришлось устроить тут небольшой обыск. Нашел ежедневник миссис Локхид. В конце были телефоны. В том числе некой Миранды. И приписка «няня». Ну, я и написал ей записку.
— А если бы это была какая-то другая няня?
— Когда она приехала, я спросил, Миранда ли она. Она подтвердила. Тогда я отдал записку. Если б это была не Миранда, то не отдал бы.
— Логично, — согласился Питер. — Ну а если бы она знала почерк Лоры?
— Милорд, — снисходительно улыбнулся Джонсон, и Питеру захотелось запустить в него подушкой, — у женщин, когда начинаются роды, говорят, даже лицо меняется, а уж почерк-то! К тому же я старался. Вроде, получилось похоже. Написал, что они уехали в Лестер вместе с Присциллой и, видимо, задержатся там. И что попросили друзей присмотреть за домом. Думаю, мне удалось ее убедить, и она не будет беспокоиться. Если только не будет звонить миссис Локхид.
— Не думаю. Она же не подруга, как я понял. Просто няня. Может быть, позвонит раз, другой и перестанет.
Джонсон тем временем пригладил волосы, опустил рукава, застегнул пуговицы и снова стал самим собой. Аккуратно повесил джемпер на спинку стула и начал собирать со стола чашки.
— Завтра утром приедет автомеханик, — сказал он. — Нам надо поискать деньги.
— Прекрасно! — фыркнул Питер. — Давайте посмотрим на огороде, вдруг там растет денежное дерево.
— Насколько я знаю сельских жителей, у них всегда хранится немного наличных денег на всякий случай. Конечно, они могли забрать их с собой, но поискать стоит. Я не хотел это делать без вас. Одно дело — ежедневник, другое — деньги.
— Хорошо, хорошо, — Питер поморщился и снова потер виски. — Если увидите аптечку, достаньте мне какое-нибудь обезболивающее, пожалуйста.