Поиск подходящего человеческого организма с устраивающим меня содержанием мозга затянулся. Но я не спешил, и длительность поиска меня не беспокоила. Меня раздражало другое: за мной пристально и надоедливо наблюдали морские змеи. Оставшаяся в мозгу морского змея веточка моих нервов слегка разрослась в парочку крупных узелков, и, похоже, сам морской змей был вовсе не против. Образовалась двусторонняя связь: я слышал отголоски общих мыслей всех змеев, а змеи всегда знали, где я. Не очень-то мне такое нравилось, но я ничего не мог поделать, а поэтому вынужден был терпеть постоянно плывущего за мной змея, того самого, с шипом в затылке. Иногда змей отставал, но потом всегда догонял и снова следил. А когда я заглядывал через его мозг в мысли всех змеев разом, то видел там быстро зреющую опасность. Морские змеи точно решили меня уничтожить.
Глава 19. Ответ
Начальник службы безопасности компании жил в сорока километрах от города, всего в двух остановках электрички от той дачи, на которой жил я. Роскошная трёхэтажная вилла. Я сразу понял, что разберусь с ним здесь. Следовало нанести ответный удар в моей охоте.
Целую неделю я ошивался по окрестностям, по нескольку часов просиживал на дереве с биноклем и изучил всё, что творилось за высоким бетонным забором. В выходной день шеф службы безопасности устроил пикничок. Охранники — их было всего-то трое — жарили шашлык и прикладывались к пиву. Приехал какой-то приятель со своим водителем. Затопили сауну. Я решил, что время действовать наступило.
Когда я постучал в железную дверь — единственный вход на участок, я выглядел так: оранжевая куртка, оранжевая бейсболка, потное лицо, круглые очки, глупый вид. В руках я держал широкий толстый пакет из твёрдой жёлтой бумаги и щурился от солнца. Я не позвонил, а именно постучал — звонок раздался бы далеко, а стук услышал только охранник у входа.
В моём виде было что-то шутовское, недотёпистое, не хватало только красного носа на резинке. Охранник это заметил и сразу проникся ко мне пренебрежительным доверием. Он открыл окошко в двери и спросил:
— Тебе чо? — Потом окинул меня взглядом и добавил, — Клоун.
— Срочная почта, — ответил я, вытирая пот рукавом.
— Ну, давай.
Я потыкал пакетом в окошко и заявил:
— Не пролезает. А сгибать не стану, вдруг помну. Мне проблемы не нужны.
— Ты сам — проблема, — охранник загремел засовом, дверь приоткрылась.
Я сунул пакет охраннику в лицо, сказав:
— Расписаться надо.
— Де?
— Тут.
Я вынул пистолет с глушителем и выпустил одну за другой три пули в голову охранника, прямо сквозь пакет, в котором лежал всего лишь кусок толстого картона.
— Вот, и расписался. А я тебе — не проблема, я тебе — смерть. — Я перешагнул через тело и трусцой побежал к дому. Лужайка с охранниками и мангалами располагалась на той стороне, за домом. Дом меня прикрыл. Оранжевые куртку и кепку я сбросил — мне больше ни к чему было светиться добрым оранжевым пятнышком.
Сначала я медленно шёл вдоль стены, держа наготове в каждой руке по пистолету с глушителем. Я так и не научился быстро перезаряжать, поэтому взял с собой сразу четыре пистолета с полными обоймами. И ещё кое-что взял, но не надеялся использовать. Если честно, то мне к тому времени уже надоели все эти пистолеты, глушители, патроны, обоймы — это всё не для меня, мой стиль несколько другой.
Не доходя до угла, я начал боком удаляться от стены, и из-за угла мне постепенно стала открываться лужайка со всеми, кто на ней суетился. Мне открылся охранник с шампурами в руках, на шампурах висело сырое мясо шашлыков — несколько выстрелов — и охранник падал убитый, роняя мясо с шампуров и свою кровь на землю, в пыль. Мне открылся другой охранник, замеревший с бутылкой пива, удивленно уставившийся на рухнувшего приятеля — несколько выстрелов — и ещё одним лоботрясом-охранником стало меньше в мире людей. Последним из-за угла мне открылся водитель-охранник приятеля шефа службы безопасности, лихорадочно вынимающий пистолет — я застрелил его удачно, в лоб — он оказался не в то время и не в том месте. Но незаслуженной смерти не существует.
Дверь в сауну заскрипела и выдала меня. Тут же раздался уверенный хозяйский окрик:
— Кто там?
— Шашлык поспел! — крикнул я бодро.
— Так давай его сюда!
— Даю! — я быстро вошел в обширную комнату с бассейном и столом и сразу застрелил одного из сидящих за тем столом — не моего врага, не шефа службы безопасности компании, а его приятеля. Ещё один мертвец, оказавшийся не в то время и не в том месте. Снова удачное попадание в лоб с левой руки. Для меня оказалось вовсе нетрудно убедить и научить моё тело точно стрелять, а сам я, внутри этого тела, и так, оказывается, всё знал и умел.
Я отбросил один пистолет далеко за спину, достал из кармана и кинул моему врагу через стол сложенный вчетверо листок, вырванный из тетради в клеточку:
— Читай.
Листочек дрожал и мялся в его руке. Так же мялись и его мыслишки. Мой враг зачем-то читал вслух, запинаясь и сглатывая слюну и буквы:
— «Забудьте про меня и деньги, а я больше никого из вас не убью».
— Согласен?
Он смотрел на меня тупым рыбьим взглядом и я повторил свой вопрос:
— Согласен?
— Со-согласен.
— Тогда пиши, — я перекинул ему через стол авторучку.
— Что писать?
— Пиши резолюцию: «Согласен». Дата. Подпись.
Когда он нацарапал, что нужно, в листочке, я облегчённо отшвырнул второй пистолет вслед за первым и помахал моему врагу пустыми ладонями:
— Всё. Я ухожу.
Глаза врага быстро обрели живость:
— Как уходишь?
— Ухожу. Ты ведь согласился.
Я начал отступать к дверям, помахивая руками в прощальном жесте. И тут он продемонстрировал неожиданную прыть — бросился в угол, распахнул шкаф, где среди одежды висела кобура:
— Никуда ты, сучонок, не уйдёшь!
Интересно, был бы он так же боек, если бы знал, что у меня за поясом два пистолета изнывают от желания пристрелить его. С безоружными и беззащитными у него всегда как-то лучше получалось. Он иногда любил рассказывать, как в юности его, начинающего «бойца», или «солдата», или «боевика» — короче говоря, дешёвое наёмное мясо — натаскивали для службы в криминальной структуре. Его отправляли на позднюю вечернюю улицу с заданием избить или подрезать какого-нибудь случайного прохожего. И он, зайдя со спины, исполнительно бил дубиной и тыкал в бок ножом ничего не подозревающих припозднившихся — привыкал к дешевизне чужих человеческих жизней, но только чужих.
Я не стал доставать надоевшие пистолеты. Спокойно и быстро вынулись из чехлов ножи. Опрокидывая бутылки, давя ногами тарелки, я перескочил через стол. Если бы мой враг мог, он умер бы дважды: после первого удара, рассёкшего его шею, и после второго, глубоко ушедшего «под вздох» остриём. И отрезанные вражьи пальцы с пистолетом красиво упали мне под ноги. Удовлетворённый, я повернулся и вышел. Я закончил все свои дела, не связанные с будущей жизнью.
Никто не захотел остаться в живых, но моя записка с добрыми пожеланиями всё-таки лежала на столе в надежде хоть кого-то вразумить.
В ворота кто-то позвонил. Я пошёл посмотреть. Сначала оттащил мертвого охранника подальше в сторону, потом открыл железное окошко. Перед воротами стоял и улыбался круглолицый парень в кожаной куртке.
— Девочек заказывали? Во. На выбор, — и круглолицый махнул рукой за кожаное плечо на серебристый микроавтобус. В широкие окна микроавтобуса выглядывали женские мордочки.
— Не. Теперь не надо. Их тут всех уже поимели. Они больше ничего не хотят. А это тебе за ложный вызов. — И я протянул круглолицему сутенёру фиолетовую бумажку в пятьсот евро. Меня даже согласились подвезти до города. И я целых сорок минут под кудахтанье разномастных блудниц за спиной расслабленно смотрел на плывущие мимо леса с последними кусками снега у подножия стволов.
Город уже был сух, даже пылен, и деловит, но прикидывался приветливым. Я повернулся к женщинам и начал выбирать из них взглядом.