Она повернулась как раз в тот момент, когда Сара расстегнула застежку голубой бархатной накидки и сбросила ее с плеч.
«Господи, нет!» Голубое, цвета сапфира, платье Сары с глубоким вырезом было настолько прозрачным, что даже самые смелые из великосветских дам подняли бы брови. А на пышных формах Сары оно выглядело совершенно скандально. Просто позор.
Из-под края шелка виднелись сверкающие туфельки, а шею, голову и руки водопадом усыпали сапфиры. Сара надела все фамильные украшения из сапфиров Лоренсов – от широкого золотого ожерелья до сверкающей тиары, скрепляющей блестящие черные локоны. Делфи показалось, что темно-синие камни отражают отчаянный блеск глаз племянницы.
Сара расправила юбки, машинально поправила грудь в опасной близости от края выреза. С трудом сглотнув, Делфи стала нервно теребить свой браслет. Люди уже начали узнавать Сару, и хотя можно было рассчитывать, что некоторые друзья Делфи будут пресекать любые разговоры о таком возмутительном наряде, другие будут обсуждать Сару с намерением узнать интересные пикантные новости, которые можно раздуть до скандала. Браслет с треском сломался.
– Черт!
Сара посмотрела на сломанный браслет, и ее взгляд немного смягчился.
– Не волнуйтесь за меня, тетушка Делфи. Со мной все будет в порядке.
– Нет, если ты не послушаешь брата.
Мягкое выражение лица исчезло, и новая, холодно-элегантная Сара приподняла почти обнаженное плечо.
– Маркус может отправляться к черту.
– По крайней мере поговори с ним, Сара. Прошу тебя. Он ждет в библиотеке.
Сара тягостное мгновение смотрела в глаза Делфи, потом вздохнула:
– Ну, хорошо. Надо побыстрее с этим покончить. Чем скорее он поймет, что не может приказывать мне, как служанке, тем лучше.
Держа спину очень прямо, Сара повернулась и вышла из зала, подметая за собой пол шелковыми юбками, колышущимися вокруг ее грациозных длинных ног.
Какой-то момент Делфи колебалась, не следует ли ей сопровождать племянницу. Но давно уже миновал и те дни, когда она могла поцелуями утешить ее. Делфи закрыла глаза. «Прошу тебя, Господи, дай Маркусу терпение святого. Оно ему понадобится».
Сара решительно подошла к библиотеке, распахнула дверь и остановилась. Она ожидала увидеть Маркуса за письменным столом с явным неодобрением на окаменевшем лице. Вместо этого она оказалась перед тремя из пяти старших братьев, на лицах которых читались разные чувства – от открытого осуждения до искренней озабоченности.
– Черт, – пробормотала Сара. – Если бы здесь оказались Бренд и Девон, то вся проклятая семья была бы в сборе.
– Какой милый способ здороваться с родственниками! – Чейз стоял у камина, прислонившись широкими плечами к каминной полке Волосы цвета воронова крыла и глаза чистейшего синего цвета. Он был младшим из пяти братьев и самым нетерпеливым. Сейчас его черты искажал гнев, руки в знак порицания сложены на груди. – Полагаю, мне не следует удивляться ничему, что ты можешь сказать или сделать, после того как я видел тебя в «Пороге ада».
Маркус, сидящий за письменным столом, поднял голову, и его темные глаза блеснули.
– «Порог ада»? Это не притон для азартных игр, последний из открытых Фарли?
– Именно он, – ответил Чейз. – Наша дражайшая сестричка была там меньше двух недель назад.
– А я там видела тебя, – хладнокровно заметила Сара. – Если это неподходящее место для меня, то и для тебя тоже.
Чейз вспыхнул.
– Я не женщина. И я не такой зеленый, чтобы не узнать с одного взгляда рулетку.
– Нет, ты просто проигрываешь сорочку в фараон, а потом уходишь, надравшись.
Чейз оттолкнулся от камина, стиснув зубы.
– Послушай...
– Полегче, детки, – лениво пробормотал Энтони, сидящий на диване у камина.
Сара уловила понимающий взгляд его карих глаз.