Это же никуда не годится! Во-первых, они непрошибаемо глупы и без приказа ничего не могут сделать! Во-вторых — если их можно переманить на свою сторону, просто пообещав больше денег — что же это за стражники? Вот правда, что я буду делать, если епископ сейчас назовёт сумму побольше? Открывать перед ними казну?
Но у епископа, как выяснилось, были другие планы. Скрюченные пальцы взметнулись вверх.
— О Тёмный Бог, Отец самой Смерти! — возопил он.
Я насторожился. Верить в Богов я уже начал. Особенно в богов смерти. Вернее, это не вера, а, скорее, знание.
Но все же, я не знал, чего от него ждать.
По рядам прошёл шёпот, и аристократы отшатнулись в стороны от епископа. Кажется, даже его собственные сторонники не ждали, что он прибегнет к такому средству.
— Даруй мне малую частицы силы своей! — продолжал взывать ко Тьме епископ, — С её помощью я сотру в пыль этих презренных, что пытаются помешать моим планам!
Интересно, почему он так уверен, что богу будет дело до его планов?
Впрочем, та, что я встретил, была довольно человечна. Мало ли, что у них на уме… Да и говорила она что-то о реинкарнаторах и покровительстве. А чем другие боги заняты — неизвестно…
В итоге, его тёмная молитва сработала. Пальцы старика окутала чёрная энергия, и затем он выпустил широкую темную волну в стражников. Две широких волны — по одному из каждой руки.
Раздался звук, похожий на удар грома, я инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза — увидел, что епископ не соврал: стражники и правда были стёрты в пыль. Буквально. Вместе с доспехами, оружием и мечтами о тройном жаловании и бочке вина. Что ж, по крайней мере, теперь не решать вопрос об увольнении старых кадров перед набором новых.
А вот на лбу у епископа проступил пот, набухла толстая вена напряжения на виске. Эта атака не далась ему за просто так… Но не похоже, что он выдохся и не сможет ее повторить.
— Видишь, как всё просто, — хрипло рассмеялся старик, делая шаг в мою сторону. Толпа продолжала отступать, и вокруг него образовалось пустое место, но он не замечал этого или не придавал значения. — Раз — и сила уже на моей стороне.
Я молчал, соображая, что можно сделать или сказать, но он принял мое бездействие за признак покорности своей судьбе.
— Ты всегда был глуп, Геневис! — продолжил он. — Мы плели козни у тебя под носом и под носом у твоего отца, а вы даже не замечали этого! Мы могли бы продолжать так вечно — но противно было видеть вас на троне, жалких дураков!
— Ты всё-таки говоришь о своём короле, епископ, — наконец-то нашёлся я. Слова, конечно, были рассчитаны не на него, а на колеблющихся окружающих. — Прекрати хулить меня, и, может, твоё наказание будет более мягким.
— Ты — король?! — вспылил епископ, дергая себя за воротник (у дедка явно были расшатаны нервишки). — Золотая шапка тебя королём не делает! Вы с папочкой — потомственные дураки и тюфяки! Вы были противны всем, кроме Олди и его редких сторонников! Все вокруг, — он обвёл зал руками, и люди едва ли не отпрыгнули в сторону, — Даже те, кто не замешан в нашем заговоре, всё равно ненавидят и презирают тебя, Геневис!
— А вот к тебе они прямо-таки лучатся любовью, — заметил я. — Оглянись, старый идиот. Посмотри, какими глазами они глядят на тебя. Может, они и были на твоей стороне, пока ты не показал свою тёмную натуру.
— А, это, — епископ улыбнулся. — Это проблема. Скрывать, что ты Его последователь, сдерживаться, когда хочется дать волю своей силе. Проблемой будет и обуздать их страх. Но, знаешь, это уже моя проблема. И когда я начну её решать — тебя просто уже не будет существовать!
— Даю последний шанс сдаться по-хорошему! — я старался не потерять лицо. Хотя, наверное, это было слишком мягко и не звучало, как
Если я сейчас умру — мне будет уже всё равно, но вот если выживу — все придворные запомнят именно этот момент. И если я начну плакать, лебезить, упаду перед епископом на колени — мне этого не забудут.
Да и какие у меня есть еще варианты действий? Никаких.
— Да умри уже! — закричал старик, выпуская антрацитово-чёрный луч прямо мне в лицо. Я вздрогнул и приготовился увидеть перед собой ироничное лицо богини, которая сообщит мне издевательским тоном, что я не продержался и часа…
Может, если я встречу ее, она даст мне еще один шанс? Подкинет еще тело?
Но ничего не случилось. Тёмная энергия… Не ощущалась совсем никак. Она впиталась в моё тело и разлетелась в стороны некрупными брызгами (в том месте, где эти брызги попадали на пол и стены, оставались дыры).
— Это… — забормотал колдун, выпучив глаза. — Так не должно быть. Тёмная Богиня…
Он выстрелил снова, но эффект опять был тот же. Я взмахнул рукой — и луч тёмной энергии, отрикошетив в сторону, тут же обратил в пыль какого-то вычурного толстяка с мелкими глазами. Впрочем, в этих глазах было столько презрения ко мне, что я не стал жалеть о нём.
Толпа начала быстро перемещаться к выходу.
— СТОЯТЬ!! — рявкнул я. — Кто попробует выйти из зала — выброшу с самой высокой башни!
— Ты… — епископ окончательно потерял дар речи.
— Сейчас вы все увидите, — начал я, неспешным, даже торжественным шагом выдвигаясь в его сторону, — что бывает в моём — моём! — королевстве с ослушниками и предателями.
— Сдохни, сдохни, сдохни! — у старика прорезались истерические нотки, и он в третий раз попытался убить меня чёрной волной. Что ж… Такому дураку можно только посочувствовать.
Чёрная энергия ощущалась на коже только приятными порывами ветра. Я специально шёл медленно, сокращая расстояние между нами, будто вжимая чёрный луч обратно в его руки. Епископ, семеня, отступал назад, но очень скоро упёрся в стену.
— Зря ты сделал это, старик, — я покачал головой. Чёрная волна не мешала даже видеть его перекосившееся от страха, злобы и непонимания лицо.
И он, наконец, опустил руки.
— Ты проиграл, — сказал я ему.
— Но и ты не выиграл, — прошипел он мне в лицо. — Ты выжил и продолжишь править страной. Но долго ли ты продержишься? Не знаю, что за силы тебе помогают, но это не исправит того, что ты — дурак и неудачник!!
Ох, зря он это сказал. Каждое напоминание о моих прошлых неудачах бесило меня всё больше и больше. Только раньше я не мог сделать вот так… И, размахнувшись, я ударил его кулаков лицо.
Епископ даже не закричал, а как-то хрипло крякнул, ударяясь затылком о каменную стену.
— И кто теперь неудачник, а?! — я изо всех сил пнул его ногой под рёбра. — Кто теперь неудачник?! А кто — король?!
Зал молчал, придворные оцепенели. Во всех взглядах теперь царили только страх и изумление.
— Я — король!! — провозгласил я, нанося ещё один удар хрипящему старику. — А этого неудачника — в пыточную. И проследите, чтобы он не вздумал там колдовать.
Глава 5 — Попытки
Несколько выживших стражников (кажется, они находились чуть в стороне, когда дед испепелил их товарищей, а потом предпочли не лезть на рожон) схватили воющего епископа с разбитым в кровь носом и потащили куда-то из зала.
— И эту захватите! — указал я на грудастую принцессу, глаза которой от ужаса чуть не увеличились до размеров грудей. — Только не в пыточную, а…
Я задумался. Такую-то красоту портить дыбой и раскалённым железом? Нет уж, это пустая трата материала. И потом, самая эффективная пытка — это психологическая.
— В мои покои, — определился я.
И да, никаких угрызений совести я не испытывал. Эта сука пыталась убить меня! И если бы только меня — они с епископом убили отца бывшего владельца тела, собирались подставить его жену!
А сэр Олди и другие, которых они просто прихлопнули в процессе? Нет, какая уж тут жалость.
А по поводу нашей с ней родственной связи… Тем более! Она была не моей сестрой, а сестрой покойного короля Геневиса. Да и то двоюродной. То, что я сейчас в его теле, ещё не делает меня им. К тому же, он, судя по всему, был тем ещё лохом.