Наконец он сложил документы в папку, посмотрел на часы — и досадливо поморщился. «Черт! Не успеем!» — пробормотал он себе под нос и чуть тронул водителя за плечо.
— Сережа… Вот здесь, у метро, меня высади. На сегодня все, машину в гараж поставишь — и свободен!
В глазах шофера появилось искреннее удивление. Конечно, пробки — зло неизбежное, и стоять в них неприятно, даже унизительно, но представить шефа в метро казалось почти невероятным. Даже перед самой важной встречей он никогда так не торопился! Интересно, что же сегодня предстоит всесильному хозяину холдинга «Интертрейд», если он просто сам не свой, весь на нервах?
— Может, все-таки подождете? — осторожно спросил он. — Сейчас этот затор рассосется — в пять минут долетим!
Но шеф только головой покачал.
— Нет. Сегодня мне опаздывать никак нельзя.
— Конечно, Алексей Сергеевич, как скажете…
Сергей послушно притормозил у кромки тротуара. Шеф выпрыгнул наружу с неожиданной для его габаритов легкостью, махнул на прощание рукой и бодро зашагал к метро.
* * *
Мужчина в инвалидной коляске отодвинул тетрадь в сторону. Откидывая худой рукой с тонкими нервными пальцами слишком длинные волосы со лба, он смотрит за окно — туда, где сияет пронзительно-ясный осенний день, где по бульвару ходят люди… Вот пробежал рыжий ирландский сеттер, сосредоточенно вынюхивая что-то в траве и подняв пушистый хвост, словно флаг, вот стайка подростков прошла, галдя, словно птичий базар, вот степенно прогуливаются под ручку старичок со старушкой…
Стрелка на больших настенных часах вплотную приблизилась к цифре четыре. Мужчина покосился на них с явной досадой, словно не успел закончить важное дело, закрыл тетрадь и убрал ее в ящик. С некоторым сожалением он оглядел свой рабочий стол. Видно, что за ним он привык проводить большую часть своей жизни… Книги, бумаги, компьютер-ноутбук — вот что составляет весь его мир, где он привык чувствовать себя полновластным хозяином.
Но сегодня все это безжалостно сгребается прочь. Компьютер — в чехол, книги — по полкам, а листы с записями и вовсе отправляются в большой полиэтиленовый пакет. После, после будет время разобраться!
Всего одно движение — и письменный стол раскладывается, превращаясь в обеденный. Видно, что хозяин давно уже привык обходиться без посторонней помощи. Он подкатил к стенному шкафу, достал белую скатерть, накрыл ею стол и довольно ловко принялся расставлять тарелки, бокалы, раскладывать столовые приборы…
Коляска сновала по комнате быстро, и скоро вся квартира приобрела совсем другой вид — торжественный и даже нарядный. На столе красуется ваза с большим букетом поздних осенних астр, и кажется, что цветы в самом деле похожи на звезды, в честь которых получили свое имя, блестят начищенные ножи и вилки, полотняные салфетки сложены «лодочкой» у каждого прибора…
Мужчина оглядел дело своих рук и, кажется, остался вполне доволен. Но это еще не все… Для каждого из гостей он приготовил особенный подарок.
Из коробочки, обитой синим бархатом, он достал фарфоровую фигурку смешного зайца, с умильной рожицей взирающего на морковку, и чуть улыбнулся, поставив ее у одного из приборов. Зойка… Почему-то ее всегда хотелось называть зайкой. Смешная девчонка с прозрачно-светлыми окошками глаз, так ясно и доверчиво распахнутыми в мир, и пухлым ртом, чуть приоткрытым, словно от удивления… Интересно, какая она стала теперь?
Возле другой тарелки он поставил маленькую коробочку с конфетами в золотистых обертках. Швейцарский шоколад, насилу нашел! Хорошо еще, Интернет выручает и заказать можно все, что угодно. Маринка когда-то очень любила такие, но теперь… Неизвестно, разрешено ли ей это. Все-таки она уже не принадлежит этому миру, и даже зовут ее как-то по-другому. Очень интересно было бы расспросить бывшую подругу полузабытой богемной юности о ее теперешнем монашеском житье-бытье, но неизвестно еще, захочет ли она рассказывать!
На белую скатерть кольцом легли резные деревянные четки с кисточкой. Старинные… Прикупил по случаю на аукционе — спасибо все тому же Интернету. Вещь, конечно, недешевая, но ведь и случай сегодня особый! Лешка еще в университете очень увлекался восточной философией. Странно это, конечно, для паренька, родившегося в среднерусском городке. Белобрысый, нескладный, лопоухий и веснушчатый, он больше всего напоминал Иванушку-дурачка из сказки. Простецкая заурядная внешность, провинциальный выговор, семья где-то в глубинке… И вместе с тем — удивительно острый ум, почти феноменальная память, интуиция, склонность к блестящим, но порой парадоксальным умозаключениям. А еще — мучительная душевная болезнь, подтачивающая силы, выпивающая кровь по капле. Как там у Булгакова? «Шизофрения, как и было сказано».
Своей болезни он мучительно стыдился, скрывал ее, как только мог, и в самые тяжелые моменты когда накатывала депрессия, прятался от всех, забивался в угол и пытался пережить, справиться сам, чтобы только не выставлять напоказ позорное клеймо психа.
Хозяин задумчиво улыбнулся, покачал головой… Все-таки иногда случаются самые невероятные вещи! И Лешкина судьба — еще одно тому подтверждение. Когда-то он мечтал о том, чтобы в следующей жизни родиться совсем другим — сильным, красивым, удачливым и богатым. Он искренне верил, что для этого надо всего лишь умереть, покончив с постылым существованием, — и тут же откроются новые перспективы. Хотя теперь, кажется, он еще в этой жизни достиг всего, чего хотел.
Если судить по фотографиям в журналах и телеинтервью, хозяин торгового дома «Интертрейд» выглядит совсем иначе, чем пятнадцать лет назад… Холеный, излучающий уверенность, он кажется ходячим воплощением то ли американской, то ли уже российской мечты: человек, который начал с нуля и всего добился сам.
Только в глазах иногда мелькает что-то прежнее.
* * *
Человек в инвалидной коляске чуть задержался у стола. Теперь он больше не улыбается, и возле губ залегла скорбная складка. Когда-то их было пятеро, но Влад не придет сегодня. И подарков ему больше не нужно. Фотография, вырезанная из газеты, в черной рамке, перед ней — рюмка водки, накрытая по обычаю куском черного хлеба…
Кажется, теперь все правильно.
Пронзительно заулюлюкала трель домофона. Хозяин подкатил к входной двери и снял трубку.
— Алло? — голос было дрогнул, но он справился с волнением и заговорил нарочито бодрым тоном. — Ну, что, все в сборе? Заходите!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НОЧЬ НАКАНУНЕ
Мне смерть представляется ныне
Исцеленьем больного,
Исходом из мира страданья. Древнеегипетский текст «Спор разочарованного со своей душой»
Тринадцать лет назад
Ох, недаром осеннее ненастье с давних пор навевает на человека тоску! Кажется, сама природа грустит и плачет в предчувствии долгой и холодной зимы. Увядает трава, осыпаются с деревьев листья, и не всем живым тварям суждено пережить тяжелое время.
С неба моросит мелкий частый дождик, и луна чуть видна из-за туч… В такую ночь хорошо сидеть в теплом доме, смотреть на огонь в камине, завернувшись в пушистый плед, и чтобы собака свернулась у ног или кот уютно мурчал на коленях. А главное — чтобы рядом был кто-то близкий и в любой момент можно было прикоснуться и почувствовать тепло другого человека. Ведь по-настоящему отогреть может только оно…
Плохо бесприютному, плохо скитальцу, но еще хуже тому, чья душа мается тоской и одиночеством, кто не находит себе места в этом мире.
Глава 1
Марина
Ветер швыряет в лицо холодные капли дождя, и палые листья шуршат под ногами при каждом шаге… Девушка в промокшем плаще, надвинув капюшон на глаза, идет по бульвару, не глядя по сторонам. Кажется, она настолько погружена в себя, что даже не замечает непогоды.