Я уцепилась именно за это. Какая женщина девчонкой не мечтала стать принцессой? В детском саду мне как-то довелось поцеловать лягушку, потому что Витька Евсеев сказал: это заколдованный принц. Поцелуешь — он расколдуется и на тебе женится.
Удивительно, но Эльке как-то удалось отодвинуть в сторону мое взрослое я. Оно никуда не делось, но сейчас у дверей замерла девочка с бешено бьющимся сердцем и горящими щеками.
Посреди гостиной стояли рядом герцог и Тэрвин, которому явно было так же не по себе, как и мне. До этого я видела его в обычной одежде мужчин высшего сословия: узкие штаны, заправленные в короткие или высокие сапоги, и что-то вроде дублета или колета — приталенной куртки на пуговицах длиной чуть ниже бедер. Повседневными цветами были серый, черный и коричневый, реже темно-зеленый или темно-синий. Но сейчас на нем был парадный костюм — белый с серебром. Лицо Тэрвина то бледнело, сливаясь с ним, то наоборот краснело, и тогда белизна ткани еще больше это подчеркивала.
Мальчик, снисходительно хмыкнула из дальнего угла Эльвира, ну что ж ты так переживаешь. Все ведь уже решено, она не откажется. Куда ей деваться. Вдохни и выдохни.
А Эльке стало его жаль. И… лестно, что он так волнуется из-за нее.
Медор взял меня за руку и подвел к Хеллаю и Тэрвину.
— Нисса Дженна, — глядя мне в лицо, герцог слегка склонил голову, — соблагоизволишь ли ты ответить согласием на предложение стать женой моего сына Тэрвина?
Продравшись сквозь частокол этой чудовищной фразы, видимо, представлявшей собой традиционную формулу, я кивнула и ответила:
— Да, аарцох Хеллай.
Медор вздохнул с облегчением и вложил мои пальцы в ладонь Тэрвина — теплую, чуть подрагивающую.
— Теперь вы жених и невеста, — удовлетворенно кивнул герцог. — Поцелуйтесь.
Разумеется, мы знали, что придется это сделать, но оба впали в ступор, робко поглядывая друг на друга. И Эльвира, зараза, куда-то внезапно исчезла, а Элька умирала от ужаса, не представляя, как это — поцеловаться с парнем, да еще на глазах других людей.
Наконец решившись, Тэрвин наклонился ко мне. Как во сне, как в замедленной съемке его лицо опускалось — словно откуда-то с неба. Глаза, нос… губы — они прикоснулись к моим… легко, мягко, едва ощутимо. Как пушинка одуванчика. И тут же отпрянули.
Несмелый взгляд из-под ресниц и такая же застенчивая улыбка. Она была как перелив перламутра: от удивления и надежды к радости. И я снова не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Ну вот и прекрасно! — голос герцога вырвал нас из замершего мгновения. — Я буду рад со временем назвать тебя своей дочерью, Дженна. Ждем вас за ужином, несс Медор.
Тэрвин нехотя отпустил мою руку и вслед за отцом пошел к двери.
«Это было круто, — подал голос Кай. — И вкусно. Спасибо».
Его реплика напомнила о том, что надо следить за собой, поскольку Элька отползла без сил. А еще разозлила. Вкусно ему, видите ли!
Впрочем, обольщаться на его счет не имело смысла. Он спас меня, чтобы не лишиться привычного источника энергии. Кормушки. А сейчас, может, и не провоцировал на те или иные поступки ради вкусных эмоций, но и не делал ничего, чтобы эти самые поступки предотвратить. Если мне будет грозить смерть, предупредит, но не более того.
— Спасибо, Дженна, — Медор поцеловал меня в лоб.
— За что?
— Мы вчера с тобой как-то нехорошо закончили разговор. Хоть ты и обещала, что не будет никаких сложностей, я все же беспокоился.
— Вы думали, я попробую отказаться?
Он не ответил. Подошел к окну, посмотрел в сад.
— Я постараюсь выяснить, кто написал донос, Дженна. Теперь у тебя более высокое положение, ты невеста наследника. Думаю, аарцох поможет. Хотя проникнуть в главный кабинет дознавателей сложно даже для него.
«Кай, а прислуга вообще умеет писать? Их учат?»
Я как-то задала себе этот вопрос, но не заострила на нем внимание. А ведь это было очень важно. Если Нелида не обучена грамоте, то и донос написать никак не могла. Вряд ли диктовала кому-то. Эфра? Слабо верилось. Но даже если это сделал кто-то другой, не Нелида, все равно я не хотела ее больше видеть.
«Не знаю, но выясню», — пообещал Кай.
— Отец… — я снова напомнила себе, что должна говорить как девочка. — Нелида сегодня была со мной груба. Наверно, узнала про помолвку.
— Вот как? — Медор нахмурился. — Я поговорю с аарцохом прямо сейчас. Жаль, конечно, что придется убрать от тебя и Эфру, но иначе никак. Побудь здесь. Я вернусь, и мы пойдем в трапезную.
Он вышел, а я села на диван. С удовольствием прилегла бы, но в жестком платье это было неудобно. Кай помалкивал, что только радовало, не хотелось сейчас с ним разговаривать.
Что случилось, когда Тэрвин поцеловал меня? Что-то изменилось. Почти неуловимо. Да, в тот момент я снова стала юной девочкой, которая впервые целуется с мальчиком. Не вспомнила, как это было когда-то со мной, а действительно стала ею. Пусть всего лишь на одно короткое мгновение.
17.
— Не волнуйся, Дженна, это всего один вечер. Ничего страшного.
Мы шли по коридорам дворца к трапезной, я держала Медора под руку и да, была далека от безмятежности. Впервые предстать перед толпой незнакомого народа, который будет откровенно пялиться и оценивать, — это и для взрослой женщины мандражно. Может, Дженна многих придворных и знала с пеленок, но я за это время мало кого успела увидеть. А уж оказаться в центре всеобщего внимания… Конечно, один раз мне все-таки довелось побывать местным ньюсмейкером — когда Дженну испытывали водой. Но тогда я мало что соображала.
— Они все будут на меня смотреть, — вполне по-девчонски пожаловалась я.
— Да, будут, — согласился Медор. — Как же иначе? Ведь ты будущая жена правителя. Но впереди еще пять лет, чтобы привыкнуть к вниманию толпы. Пока не исполнится восемнадцать, тебе не придется часто присутствовать в публичных собраниях.
Спасибо, утешил. Об этой стороне дела я вообще пока не успела подумать. Ну да, в детстве хотелось стать принцессой, но когда подросла, поняла весь ужас открытой публичности. Может, кому-то и нравится выставлять каждый чих своей персоны на всеобщее обозрение, но мне было жаль и принцессу Диану, и Кейт Миддлтон с Меган Маркл. Каждый шаг на виду — с ума сойти можно.
Что касается вопроса с Нелидой, он решился, как по щелчку пальцев. Вот что значит быть невестой наследника престола и иметь отца — главного советника. На следующий день мне должны были прислать несколько девушек, чтобы я сама выбрала себе личную служанку. Разумеется, под предлогом, что такой даме, как я, прислуга нужна отлично обученная, подходящая по статусу. Именно поэтому предстояло потерпеть присутствие Нелиды вечером и утром. Оставалось только надеяться, что она не засунет мне змею в постель, узнав о такой рокировке.
— Скажите, отец, — спросила я, когда Медор, вернувшись, рассказал новости, — а что будет с ними? С Нелидой и с Эфрой?
— Не волнуйся, Дженна, им найдут другую работу во дворце. Все-таки Эфра была твоей кормилицей и няней, несправедливо наказывать ее за грубость и зависть дочери.
Это меня немного успокоило. Хотя я бы, конечно, предпочла, чтобы Нелиды вообще не было поблизости. В радиусе сотни километров. И чтобы она исчезла немедленно.
Когда мы вошли в зал, все уже сидели за столами. Видимо, это было предусмотрено: все-таки наша с Тэрвином помолвка стала центральным событием вечера. Вот где я пожалела, что читала слишком мало исторических романов. Сериалы подобные любила, но это, конечно, сомнительный источник сведений по историческому этикету. Впрочем, знания нашего мира вряд ли могли пригодиться здесь.
«Кай, — потребовала я, — подсказывай, что мне надо делать. Этого я не могла забыть».
«Хорошо, — пообещал он. — Но вообще смотри, что делают другие, так нагляднее».
Столы в трапезной располагались «покоем»: буквой П. Короткий поперечный — главный. Там под балдахином было место правителя, и сидели за ним только по одну сторону — лицом к залу. За двумя другими столами — по обе стороны, поочередно мужчины и женщины, причем так, чтобы напротив дамы обязательно оказался кавалер.