Джульет подумала, что это полностью подходит ей: ведь у нее не было никакой специальности. Конечно, кое-что она умела, много читала, прекрасно составляла букеты, говорила на нескольких языках, иногда играла роль хозяйки в доме отца и хорошо справлялась с назойливыми молодыми поклонниками, которых он же ей и выбирал.
Но в основном она не была готова к тому, чтобы делать карьеру. Отец никогда не стремился дать дочери хорошее образование, и поэтому ее живому уму приходилось довольствоваться поглощением книг и сокрушаться о своей бессмысленной жизни.
Как бы то ни было, если бы отец не решил, что ей пора задуматься о замужестве, у нее бы не нашлось смелости предпринять какие-либо самостоятельные шаги. Со свойственной ему властностью он представил ей на выбор трех молодых людей, но ни один из них Джульет не приглянулся. Она искала не рыцаря в блестящих доспехах, не галантного любовника, с которым жила бы в розовом романтическом мире до конца своих дней. Она хотела мужчину, а не жалкого слабака, который бы согласился поставлять ее отцу любой необходимый материал в обмен на женитьбу на его дочери.
При этом воспоминании ее охватило чувство возмущения, но затем она успокоилась, поняв, что совершила единственный поступок, возможный при подобных обстоятельствах.
Впрочем, визит в фирму оказался довольно забавным. Запомнить, что ее теперь зовут не Джульет Линдзи, а Розмари Саммерз, и впервые выступить под чужим именем было нелегко. Она была очень благодарна Розмари. Они с Розмари Саммерз вместе учились в школе. Родители Розмари были врачами, и она пойдя по их стопам, теперь тоже изучала медицину. Розмари с Джульет связывала крепкая дружба, хотя отец Джульет ее не поощрял. Он полагал, то Саммерзы — не подходящее общество для его дочери, по здесь Джульет проявила упрямство, и их дружба продолжалась. Они часто встречались, делились пережитым, и Джульет завидовала свободе подруги и ее возможности самой делать карьеру.
Когда Роберт Линдзи вплотную занялся устройством ее личной жизни, Джульет излила Розмари все свои проблемы. Розмари спокойно слушала, сочувствуя и взвешивая ситуацию, словно выслушивала жалобы пациента. Затем она сказала:
— Я бы на твоем месте нашла хоть какую-нибудь работу, хотя бы для того, чтобы получить независимость.
Джульет вздохнула:
Тебе хорошо говорить, Розмари, но он мне не позволит! Господи, да он скорее купит любого, кто станет моим работодателем, а потом подарит мне сверток'
Розмари улыбнулась.
Ах, Джульет, — сказала она, покачав головой, — что-то же можно предпринять. Уехать куда-нибудь, где он уже будет над тобой не властен!
— Не в этой стране, — печально заметила Джульет.
— Тогда за границу, — предложила Розмари. — Но как?
Не знаю. — Розмари зажгла сигарету, сосредоточенно изучая ее кончик. — Повсюду требуются гувернантки и няни, а это подразумевает путешествия.
— Но я не могу быть ни няней, ни гувернанткой! — воскликнула Джульет. — У меня нет опыта подобной работы!
Розмари пришлось согласиться, так что проблема оставалась неразрешенной до тех пор, пока Джульет не прочитала в «Тайме» объявление об этой работе. Она позвонила Розмари, рассказала ей, и в течение всего обеденного перерыва они обсуждали все за и против.
— Пойми, что на это место полно претенденток, — сказала Розмари, несколько погасив энтузиазм Джульет.
Это очень далеко, — возразила Джульет. — Многие девушки не захотят работать вдали от дома.
— Может быть, — неуверенно произнесла Розмари. — Но как же твой отец?
— Он ничего не будет знать до тех пор, пока я не уеду, — решительно произнесла Джульет. — Если я ему расскажу, он попытается меня остановить.