— Твар-рь, — не выдержал я, прошипев сквозь зубы. — Дешево же ты оценила свою жизнь, глава, — последнее слово я буквально выплюнул.
Ее Трезубец угрожающе дернулся в мою сторону, но хозяйка поймала своего защитничка за пояс штанов и улыбнулась мне одними зубами. — Никогда не играй на чужом поле, Оружие, — притворно ласково попеняла она. — Металлолом не должен ставить условия Мастерам, спасение наших жизней — это ваша обязанность. Скажи спасибо, что я просто не сдала тебя в совет с твоими неучтенными порталами на закрытую планету. Сиди тихо, не суйся в призму со своими претензиями и благодари Прародителя, что вообще хоть что-то получил. Дикарка с неразвитой планеты — твой потолок, мальчик. Сумеешь ей объяснить, что такое скверна и как не облажаться на первой же охоте — считай, повезло. Впрочем, если она умная и согласится на проживание в клане… я найду тебе применение. Ты был очень неплохим живцом, да, может, и в бою чего-то стоишь. Правда, остальной металлолом придется оставить здесь. Мне не нужен мусор на клановых землях.
Я застыл, стараясь справиться с переполнявшей меня яростью и отчаянием. Все зря… неужели все зря?!
Дикарка, ржа побери! Стоит ей только понять всю картину целиком, как она сразу выберет второй вариант. Надежда пока только на недопонимание…
— Нет уж, спасибо, — голос, прозвучавший совсем рядом со мной, был удивительно спокоен и даже слегка ироничен. — Ваша рекламная кампания меня не впечатлила, извините. Если это все, то я вас больше не задерживаю.
Я скосил глаза и еще раз полюбовался на каменную маску. О чем она думает, не было слышно даже через нашу куцую связь, а догадаться по лицу и вовсе невозможно.
— Ну что же, — Ликерия грациозно поднялась с дивана, положила руку на плечо своего Оружия и снова улыбнулась. — Твой выбор. Впрочем, я даю тебе шанс передумать. Скажем, в течение месяца. Когда эта орда металлолома высосет тебя досуха — приходи. Поговорим. Правда, условия могут слегка измениться, сама понимаешь… так что до встречи.
Глава 8
Марина:
Ну офигеть теперь, какое мне счастье привалило. Иди туда, не знаю куда, будет тебе кормушка у теплого моря и план на приплод. Зашибись как выгодно поступить в свиноматки.
Если бы я не была внучкой своей бабки, я бы этой крале блондинистой все глазенки повыцарапывала и не посмотрела бы на мужика, который все время возле нее держался и старался ее от меня заслонить. Что интересно, мымра вещала с полной уверенностью в своем праве и безопасности, а вот ее спутник все время был напряжен и смотрел только на меня — чувствовал угрозу?
Наложника-насильника моего корежило не по-детски, когда эта баба прямым текстом ему выдала, что она его мною обманула и поимела. Пришлось обнимать за талию и тихонько гладить по спине, так, чтоб вещунье этого было не видно.
Парень на этот мой жест отреагировал как молодой олень-стригунок — напрягся, косился диким лиловым глазом, а потом расслабился и задышал спокойнее, особенно когда я послала эту даму с ее предложениями в самых вежливых выражениях.
Блондинка встала с моего дивана, еще раз окинула презрительным взглядом всю нашу компанию — особенно детей, забившихся по щелям, — высокомерно улыбнулась, положила руку на плечо своему телохранителю и с легким звоном… исчезла.
Вот за последний взгляд и за это ее пренебрежительное «металлолом тебя высосет досуха» особенно хотелось вцепиться в белобрысые волосенки. Моль бледная. Дети — это радость, это будущее. Правда, пока до того будущего доживешь, эта радость тебя реально немного до инфаркта доведет, но это закон природы.
Не знаю, как в этой их «призме», а у нас на севере детей на мороз умирать не выкидывают. Да и вообще… что я, с мелкотой не справлюсь? Ха! После бабкиного летнего стойбища, где взрослые пасли оленей, а подростки — младенцев? У меня двоюродных-троюродных братьев-сестер-племянников-племянниц на средний детский сад наберется. И все шустрые такие, как мошкара. Ничего, справлялись же.
Мымра испарилась, но после ее ухода пару минут в комнате еще стояла напряженная тишина. А потом из угла вылезла зеленая крыса, запрыгнула на стол и начала громко материться. Во всяком случае, заливистые цвиркочущие трели, которые это создание издавало, глядя на то место, где стояла незваная гостья, звучали именно так: экспрессивно и очень недовольно.
— Цви! — испуганно пискнула из угла девочка, которую я принесла в одной охапке с крысой (кстати, единственная девчонка в этой компании помоечных подкидышей), и требовательно протянула руки в сторону стола. Крыса недовольно задергала носом, но спрыгнула с трибуны и поскакала через комнату к хозяйке. А… точно, я же запретила сажать живность на стол. Потому что гигиена. А крыса еще не мытая.
— Ничего, я в целом с ним согласна, — утешила я малышку, глядя, как она поймала крысюка в охапку и прижала к себе, глядя на меня испуганными умоляющими глазами. — Цвыдра она паршивая, эта тетка. Но зверя все равно надо выкупать, — немного подумала и добавила: — И проглистогонить. Прививки сделать.
Кстати, не знаю почему, но вот сейчас я четко поняла, что зеленый монстр — самец.
Девочка вздохнула, погладила зеленую всклокоченную шерсть и робко попыталась улыбнуться. А я только сейчас поняла, что ребенок так и сидит там, куда я ее усадила в суматохе, после того как вся эта компания оказалась у меня дома. Вот по-быстрому покормила, ополоснула, посадила…
— Что у малышки с ногами? — наложника своего я так и не выпустила, все держала за талию и машинально поглаживала. — Что-то серьезное?
— Ее… — он посмотрел на меня хмуро, явно подбирая слова, — ее растили как расходный материал. Накопитель, который должны выпить, как только появится покупатель.
— Охренеть у вас поганая помойка, — сделала я вывод и вдруг заметила, что все мои невольные гости странно напряглись. Словно боятся моей реакции.
— Цви почти выпили. Тот, кто ее спас, успел в последний момент. Но она все равно уже не станет полноценным Оружием, — все тем же сдавленно-напряженным голосом продолжил парень. И уставился на меня как на куницу у птичьего гнезда.
— Покажем врачам… а лучше к бабке отвезем, от ее камлания обычно больше толку, — я нахмурилась. — Только у меня отпуск через четыре месяца, раньше не получится… плохо.
Странно, да? Вот они все мне на голову свалились ни с того ни с сего, я их, можно сказать, в первый раз вижу… а уже пытаюсь сообразить, как лечить чужого ребенка. Ну да это городским странно. А в тундре в одиночку не выжить. Любого гостя обогреют, накормят-напоят, а если человек хороший и хочет остаться — так и в родню примут. И детей чужих в тундре не бывает.
— Она живет так больше года, уже привыкла, — выдал из угла постреленок по имени Тукк. — Несколько месяцев ничего не изменят.
— Плохо, что привыкла, — я недовольно поджала губы. — Ладно, это я решу… есть один способ. Хотя бы совет получить… А вы почему выглядите так, словно вас опять год не кормили? Я кому на столе оставила картошку с рыбой и хлеб?
— Общую еду всегда поровну делит старший. Самим нельзя, — пояснил уже Чарт, выбираясь из-за большого кресла, где он все это время изображал деталь интерьера.
— В этом доме еды всегда хватало и будет хватать всем, поэтому можно в любой момент идти, брать и есть, — я отпустила, наконец, насильника, прошагала через комнату, взяла на руки девочку, уже не обращая внимания на то, что крыс стал нюхать мне ухо и щекотаться усами. — Все на кухню.
А сама подумала, что надо срочно телеграфировать домой, пусть шлют грузовик мороженой рыбы. И икры… и оленины.
Скорп:
Несмотря на прямой приказ Мастера, внезапно оказавшейся дикаркой, дети не спешили к столу. Каждый вопросительно уставился мне в глаза, спрашивая. Это заставило меня вздохнуть с облегчением — все не так плохо. Пальцами я изобразил уже привычный жест — «как обычно, на всех», и только тогда, сверкая счастливыми улыбками, мелкотня ринулась к столу. Цвичку вместе с ручной сигналкой я аккуратно забрал из рук женщины и усадил на стул сам.