– Вы не давали честных ответов, а сообщали то, что, по вашему мнению, выглядело правдой.
Гейб в недоумении приподнял бровь.
– А что, есть разница?
– В большинстве случаев это как день и ночь.
Дверь лифта открылась. Лилиан быстро вышла в коридор. Гейб вышел следом. «Могла бы догадаться, что именно так и будет».
– Зачем вы вышли? – спросила Лилиан. – Я сказала вам, что иду к доктору Флинту.
– Я подожду, пока вы закончите.
– Нет.
– Почему нет? У него разве нет приемной?
– Неужели это мне не снится?
– Я не уйду, пока вы не дадите мне гарантию шестого свидания.
– Мы поговорим об этом в другой раз. Позвоните мне завтра.
– Мы поговорим об этом сегодня.
– Я запрещаю вам на меня давить.
– Я вас пальцем не тронул.
«Мне не следует опускаться до его уровня, – сказала себе Лилиан. – Я взрослая, умудренная опытом женщина. Более того, я Харт. Харты не устраивают сцен. Это скорее в духе Мэдисонов».
Вместо того чтобы накричать на него, Лилиан должна была сделать вид, что его тут попросту нет. Но это было нелегко.
«Вероятно, я действительно слишком долго испытывала судьбу с «Прайвит эрейнджмент», – мрачно подумала Лилиан. – Надо было уйти из дела чуть раньше». Как было бы здорово, если бы она перестала набирать клиентов за день до того, как порог ее офиса переступил Гейб!
Лилиан подошла к двери с табличкой «Доктор Дж. Андерсен Флинт», открыла ее и оказалась в приемной. Гейб успел проскользнуть следом. В этом своем дорогом, с развевающимися полами тренче он сильно смахивал на графа Дракулу.
Первый тревожный звонок, сообщавший о том, что ситуация может еще более усугубиться, Лилиан получила тогда, когда увидела, что миссис Коллинз, секретарши Андерсена, за столом не было. Только тогда Лилиан поняла, что подсознательно рассчитывала на то, что присутствие секретарши не позволит Гейбу зайти слишком далеко.
Лилиан лихорадочно огляделась, обшаривая взглядом спокойную, выдержанную в бежевых тонах приемную, надеясь заметить в каком-нибудь дальнем углу секретаршу. Но той и след простыл.
Из-за закрытой, обшитой деревянными панелями двери, ведущей во врачебный кабинет Андерсена, доносилась довольно громкая музыка. Рок шестидесятых.
Зловещее предчувствие без всяких на то причин многократно усилилось.
– Похоже, секретарша доктора Андерсена сегодня ушла домой пораньше, – сказала она. – Он, вероятно, работает над своими записями.
– По-моему, это рок.
– Андерсен любит классический рок.
– Вы его довольно хорошо знаете, верно?
– Мы познакомились внизу в кафе примерно месяц назад. – Лилиан осторожно постучала в дверь кабинета. – У нас много обшего. Схожие профессиональные интересы.
– Неужели? – усмехнулся Гейб. – Вы знаете, вряд ли он вас слышит из-за музыки. Похоже, он там отрывается по полной со своим классическим роком.
Музыка с каждой секундой звучала все громче.
Лилиан повернула ручку и открыла дверь.
И замерла при виде доктора Андерсена Флинта, растянувшегося на своем офисном диване. Он был наг, если не считать очень маленьких, очень красных трусов-бикини, которые с трудом прикрывали его весьма выразительную эрекцию. Кисти его рук были связаны над головой. На глазах у него была черная повязка.
Женщина плотного телосложения в обтягивающей «кошечке» из черной кожи, в длинных черных кожаных перчатках и в туфлях на двенадцатисантиметровой шпильке стояла над ним. Одной ногой она опиралась о спинку дивана, другой – о журнальный столик. Она была повернута спиной к двери, но Лилиан успела заметить в ее правой руке маленькую бархатную плетку, а в левой собачий ошейник с шипами.
Присутствующие в кабинете не заметили появления посторонних из-за гремящей музыки.
Лилиан попыталась сдвинуться с места, но не смогла.