Срезающий время - Алексей Борисов

Алексей Борисов

СРЕЗАЮЩИЙ ВРЕМЯ

Осень этого года выдалась в Крыму короткой — считай, и не было её вовсе. А всё благодаря затянувшемуся лету, нивелирующему все известные природой пределы, и вместе с тем, как-то незаметно пролетело полюбившееся женщинам бархатное межсезонье; оно, которое, как всякий год, так и нынешний, хвалилось солнцем и сочным, выстраданным в зной виноградом. Вокруг явственно обозначались приметы близкой смены времени года: все чаще, даром, что вроде неожиданно, твердела намокшая и вязкая земля в горах, желтели листья, покрываясь по ночам каплями росы; в воздухе же, прогретом в полуденную пору, пока царило светило, пахло прелой травой, реликтовой хвоей и палым листом. А рядом с этой божественной красотой — не продохнуть. Извилистая лента свежеуложенного, цвета рубленого антрацита асфальта, и ползущие по ней, словно сонные мухи, автомобили. Узка дорога, как впрочем, любая трасса в горах, и на обочину не съехать — выждать время (пока где-то впереди тарахтящий трактор доковыляет до очередной стройки), так как нет её ни здесь, ни на много километров вперёд. Вот и приходится в тесном общем потоке, гуськом, друг за дружкой, держа ногу на педали тормоза, завидуя проносящимся велосипедистам, двигаться в сторону Ялты. Иногда появляется просвет в виде поворота к побережью, и всякий раз так и хочется крутануть руль в сторону, избавляясь от скучной монотонности хоть и размеренной, но чересчур медлительной жизни этого участка пути. Хочется… Сейчас это слово можно забыть, избавиться, как от ненавистного паразита, и не отвлекаться на всякие мелочи. Мне кровь из носу нужно успеть перехватить уезжающие в музей Пушкина экспонаты, иначе целые полгода драгоценного времени, потраченного на бесчисленные объявления и поиски по архивам, окажутся потеряны. А ведь как всё удачно сложилось, последнее из необходимого минимума практически под самым носом. Жаль только, времени в обрез.

Выставку старинного платья киностудии имени Горького закрыли ещё вчера. С утра все предметы созерцания были почищены, обработаны, проверены и упакованы, за исключением единственной пары сапог, оставшейся дожидаться реставратора из-за халатности сотрудника. И бог бы с ним, если бы навлекший беду оказался Мелом Фишером, с его удачей и не такое бы позволили. Увы, вместо легендарного ныряльщика оказался ничем не примечательный, приехавший на подработку из Мариуполя электрик и по совместительству подсобный рабочий Витя. Кто-то из его товарищей, наверно в шутку, рассказал случай, как бежавшие после революции от народной власти буржуи прятали драгоценности в обуви, а его пращур, как минимум "заслуженный работник таможни", щёлкал подмётки и каблуки, изымая брильянты и прочие нужные предметы в пользу победившего пролетариата. История не просто с бородой, а ещё и с бакенбардами. Взять, к примеру, известный роман Ильфа и Петрова. Принцип один и тот же. Только Витя отнёсся к рассказу серьёзно и однажды, помогая убирать предметы выставки, не удержался, стянул сапоги какого-то гусара. Спрятавшись от снующих работников за пышными дамскими платьями, вынул складной нож да распорол подкладку. Драгоценности не посыпались, хоть и начало вышло успешным. Под тонкой кожей голенища прятался старинный документ. Едва многократно сложенный листок пожелтевшей бумаги, написанный ещё с ятями, был снят на телефон, и произнесена сакральная фраза: "дельце обещает быть чертовски выгодным", как воришку обнаружил дежуривший в помещении охранник. Отчаявшись, электрик засунул находку поглубже в сапог, вместе со старыми газетами, закрыл коробку с обувью и, пробормотав что-то про "пузо прихватило" уже чуть ли не под конвоем сдал предмет в хранилище. А уже ночью, листая страницы форумов и разнообразных сайтов, выяснив приблизительную стоимость и сокрушаясь о потерянных двух сотнях заокеанских банкнот, он наткнулся на моё объявление. В голове Виктора заколотились друг об дружку сложные математические действия, где присутствовали числа, возведённые в степень, квадратный корень и возможно что-то напоминающие линейные уравнения, известные человечеству, как метод Гаусса. В институте Витя учился спустя рукава, отчего в итоге получалась полная ерунда, но это его уже не беспокоило.

Говорить, что дальнейшая история не имела полукриминальный оттенок, я не стану. Могу только догадаться, что утром авантюрист из Мариуполя подрядился грузить фуру, втихаря вынул листок из неопломбированной коробки и на перекуре в беседочке у музея передал его мне под прикрытием моего же портсигара у всех на глазах. Но оставим эти рассуждения в покое, есть более важные вещи, которым стоит уделить внимание.

На плотной бумаге чёрными чернилами с характерной филигранью был составлен договор. Купчая крепость на землю. Плохо сохранившийся оригинал, согласно которому отставной поручик приобретал в лето тысяча восемьсот девятого года апреля в тридцатый день родовое недвижимое имение. Где пашенной земли сто двадцать четвертей с осьминою, с прилегающими лесами, с сенными покосами, с усадебною землёю, с рыбными ловлями и со всеми принадлежащими к той земле угодьями. В общем, чересполосное владение от речки до речки с десятью дворами крестьянскими и бобыльскими, за что было уплачено четыреста семьдесят два рубля. Чуть ниже основного текста шли подписи сторон. В правом нижнем углу, где было выделено место для регистрации в Вотчиной Коллегии, присутствовали небрежно написанные цифры. Свинцовым карандашом было перечёркнуто число четыреста семьдесят два и дописано ещё несколько. Замыкало столбик каракулей освобождённое от помарок двести пятьдесят. Видимо, в процессе какой-то игры документ выступал в роли обеспечения ставок. Причём не один раз. Так как, потеряв в итоге почти половину стоимости, был нещадно смят, и уже после игравшие для упрощения счёта писали прямо на обратной стороне купчей. Конечно, документ представляет собой историческую ценность. Как-никак принято считать, что уже в самом конце восемнадцатого века площади не выделяли четями, а тут чёрным по белому: сто двадцать с осьминой; и плевать на Википедию. Явно, нотариус был не в курсе запрета. Но это всё лирика. Думаю, теперь стоит рассказать для чего мне потребовался именно этот документ, невероятным образом оказавшийся в реквизите киностудии. Дело в том, что в прошлом году я нашёл некий артефакт. К какой внеземной или наоборот, очень земной цивилизации он имеет отношение, я ещё не выяснил. Общаемся мы с ним только во сне, и называет он себя "Срез времени" или "Срезающий время". Особенность его в том, что имея размер с шестифунтовое ядро и вес около пяти килограмм, шар считывает в выбранном направлении пространство в двенадцать кубометров и проецирует считанное в любом заданном промежутке времени, не изменяя земных координат. То есть, если я захочу имеющееся в моём распоряжении кресло в Севастополе получить в пятом веке, то я получу его точную копию в том самом месте, где стоит оригинал, на высоте десятого этажа. Причём моё кресло останется со мной, а дубликат, подвергшись действию силы притяжения, станет пылиться в далёком прошлом. Правда, не очень долго. Для разных материалов разный срок. Всё имеет свойство разрушаться, и целостность скопированной материи сильно зависит от разницы во времени. В том же пятом веке стальная пружина превратится в ржавую труху лет через двенадцать, флок протянет десятку, дерево не переживёт трёх, а поролон испарится за два. Зато кусок меди не потеряет своих свойств и за четверть века, окажись он во временах Крестовых походов. Другая его особенность состоит в том, что выбранное время, отличное от стартовой площадки, ведёт в параллельное измерение. Это и есть тот срез многомиллиардной доли секунды. То есть загляни я на пять минут назад, и история в том месте пошла уже своим путём. И пока я не закрою вновь образовавшуюся петлю времени, переместиться в тот же пятый век у меня не получится. Это об особенностях. А теперь о предназначении. Попался в мои лапы артефакт туриста. Невероятно технологичная для нас штука, предназначенная для приятного времяпровождения с возможностью почувствовать смертельную опасность с вероятностью почти в сто процентов. И насколько я понял, последний пользователь или группа в количестве семи наделённых разумом особей (максимальное количество) насладились своим путешествием в полной мере. А чему удивляться? Взять тех же любителей рафтинга. Сколько спортсменов попадает на госпитальную койку или гибнет на горных речках? А планеристы, чьё занятие считается более безопасным, — дюжина в год. Так что итог у любителей пощекотать нервы всегда один — или пан или пропал, вот только повторять подвиги неведомого мне героя я не намерен, так как существует возможность понизить эту смертельную опасность. Начиная от обволакивающего наподобие мыльного пузыря поля, дающего какую-то немыслимую защиту биологическому объекту, до элементарного синтеза этому объекту комплекса веществ, препятствующих заражению, как себя, так и окружающей среды. Естественно, бесплатного сыра не бывает. В зависимости от увеличения степени риска растёт перемещённый с помощью дублирования объём. То есть, хочешь почувствовать себя неуязвимым — нет проблем, правда кроме рюкзачка и тросточки взять с собой ничего не получится. Да и они не пригодятся, так как "мыльный пузырь", как та скорлупа: ни туда, ни сюда, только смотри. И наоборот. Конечно, тому, кто собирается посетить жерло вулкана с выбором режима опасности всё предельно ясно, а вот желающим исследовать образец лавы уже придётся чем-то пожертвовать. К слову, зрелище незабываемое, хоть мне и не удалось побывать при извержении раскрученного в СМИ Эйяфьятлайокудль, зато посмотрел на вулкан Сарычева в две тысячи девятом году. И вот сейчас, когда последний нужный мне предмет оказался в моих руках, я готов совершить давно запланированное путешествие. Итак, Российская Империя, Смоленская губерния, Поречский уезд, деревня Борисовка, родовое именье, местность между рекой Жереспея и Лущенка, год тысяча восемьсот десятый, май тридцатого числа.