Через некоторое время я мысленно махнула на все рукой и отправилась спать. Наверняка из-за переизбытка эмоций мой мозг решил расслабиться, и меня сразу затянуло в сон, без нудных мыслей о прошлом и содеянном, без глупых мыслей типа «А есть ли у пингвина коленки?» Я просто провалилась во тьму, которая приняла меня не хуже пухового одеяла. Казалось бы, я только устроилась, только согрелась и отчего-то махала ручкой зеленым ежикам, как меня начали тормошить.
— Ари… Ариса?.. Ариса!!!!
Резко подскочила, да так, что свалилась с кровати. Вот не зря я не люблю спать с краю!
— Ты же знаешь, как я терпеть не могу это имя, неужели так трудно это запомнить? — потирая ушибленную пятую точку и ноющее плечо, я встала и хмуро посмотрела на Сьюзи.
— Ну а как тебя иначе добудиться? Тебя уже весь отряд будил, уж было подумали, что ты отправилась к праотцам.
Мужской голос за моей спиной заставил меня резко обернуться. И вот тут я снова села на попу. В прямом смысле, ноги предательски подкосились, и я приземлилась на уже многострадальную область. Высокий шатен с густым бровями, злыми глазами и с таким же оскалом взирал немного насмешливо.
— Собирайтесь, надо вас представить королю, пусть он решает, что с вами делать. Не хочу лишний раз руки марать.
В голове быстро, подобно молнии, промчались две мысли. Первая была немного сдобрена паникой и злостью, как жаль, что это все не осталось просто сном или плодом больного воображения. А вторая заставила меня поежиться, ибо в голосе этого мужчины я уловила опасные нотки, он мог убить. Однако, не убил же. Неужели, пока мы тут спали, решалась наша судьба? Перспектива проснуться с перерезанным горлом не вдохновляла, а точнее даже не проснуться.
Девочки уже суетились возле шкафов, периодически смотря в зеркало, плетя косы и наводя макияж. И ни грамма беспокойства или озабоченности на лице. Лишь мимолетные улыбки блуждали на их лицах. Я уже поняла, что их «обработали», но вот что сказали?
Я не стала вдаваться в расспросы, так как за нами наблюдал парень. И даже когда я со вздохом обреченности, второй раз за день оторвала филейную часть от пола, и стала переодеваться, он не сводил с нас глаз. Неприятно, но не критично, что он баб голых не видел? А я спиной к нему повернулась и нормально, только голую спину он и увидел, так как я накинула платье, а пижамные штаны стащила уже без опасений, платье то самое ценное прикрывает. Натянула балетки на босую ногу, критично их осмотрела, кто его знает, сколько будем «на ногах». Туфли или босоножки отпадают, да и балетки тоже могут натереть, но выбора особо не было.
Как выяснилось, идти нам пешком через лес, до какого-то там Камня Разящего, и уже оттуда мы попадем во дворец. Это наверно был самый ужасный и одновременно прекрасный поход по лесной чаще. Ели такой высоты, что я, наверно, и на глаз не смогу определить их длину, и такие пышные все, что не видно просвета. Березки и ивы были им под стать, такие же громадины, неимоверно зеленые, стройные. Вот только на березах вместо «сережек» были… цветы??? Не успела я удивиться, как река, у берега которой мы шли, наверное, уже часа два, поменяла свое направление. Вот так, текла в одну сторону, бах и начала в обратную. Я сначала даже икнула от удивления. А когда из реки начали прыгать рыбки и показательно клацать своими довольно такими не маленькими «зубками» — мы, дружно взвизгнув, отошли как можно дальше от реки, не дай бог еще свалиться.
И хоть мы старались не смотреть по сторонам, но глаза то и дело косились, интересно же. А идущий впереди и сзади нас отряд просто обхохатывался с нашей реакции. Посмеяться было над чем. Если сестры, завидев какой цветок или неведомую зверушку, восклицали «Ух, какой!» и «Аххх!», то я ходила и уже нервно икала. А заяц размером с добротную такую собаку и оленьими рогами стал моей последней каплей. Я обычно не впечатлительная, что вы, но видимо сказалось моральное напряжение, поэтому, завидев зайца, я банально свалилась в обморок.
Когда я очнулась, первое, что попалось на глаза, — решетка. Дожили. Ко мне тут же подскочили девочки и всунули в руку железную кружку с водой. Почему-то она пахла тиной, но пить хотелось больше, поэтому преодолевая рвотные позывы от такого амбре, сделала пару глотков, чтобы смочить гортань. Хватит и этого, не помру. Девочки сели рядом со мной и поджали ноги, максимально ко мне прижавшись. В камере было холодно. Я уже и так поняла, что все пропустила, но девочки начали рассказывать о том, что происходило, пока я была без сознания. Кого они только не видели: и белых оленей, и уссурийских тигров, и птиц, которые у нас были занесены в Красную книгу, и уменьшенные копии трицератопсов и горгулий. М-да, а я позорно свалилась перед зайцем. Они добрались-таки до Камня Разящего, и это оказалась обычная каменюка, размером приблизительно с купный айсберг. И вроде бы там даже была расщелина. Дальше, как в кино — шла, упала, очнулась гипс. Только вместо гипса по здоровенной шишке на голове у каждой. Это видимо, чтобы не углядели своими любознательными глазенками чего-то важного. Очнулись девчонки уже тут.
Я не знаю, сколько мы просидели здесь без еды, в холоде, сырости. Ноги и руки, не прикрытые тканью, окоченели, мы как котятки в коробке жались, надеясь таким образом сохранить тепло хоть немного. Только и делали, что спали, пытаясь таким образом побороть холод и голод. На разговоры и даже мысли не было сил. Благо здесь был сортир, вид которого мы даже не смогли оценить из-за практически постоянной темноты. И, конечно же, когда к нам соизволили явиться, мы были не в самом лучшем расположении духа. Лучше уж сдохнуть, но при этом сказать пару ласковых хотя бы палачу, чем медленно умирать от голода. Ведь кружка с водой была в единственном экземпляре.
Хотелось бы сказать, что нас за «белы рученьки» отконвоировали в тронный зал, но это было не так. Мы были довольно таки чумазые, ведь передвигались по камере, держась и опираясь за стенки, чтобы вернуть окоченевшему телу хотя бы подвижность.
Сейчас радовало то, что было тепло, тело начинало понемногу покалывать, как бывает, когда заходишь зимой в тепло после сильного мороза. На обстановку я даже не обратила внимания, было просто мерзко здесь находиться. Поэтому весь путь от темницы до монарших особ смотрела в пол, и лишь когда нас толкнули в спины, чтобы мы преклонили колени — а на самом деле бухнулись на пол грязными пыльными мешками — только тогда я подняла полный ярости взгляд. Я не знаю, как бы описала этих двух заносчивых упырей, будь я в другой ситуации, но сейчас видела только индюков, важно восседавших на троне. Если мой взгляд и заметили, то не придали ему значения, на нас посмотрели так, как смотрят на грязь под ногтями. Конечно, кто мы такие, в чужом мире? Настроение все ухудшалось и ухудшалось, пока наш «провожатый», а заодно и главарь банды, вытащившей нас в этот чертов мир, зачитывал, видимо, заранее составленную бумагу о проделанной зачистке на земле. И мы трое стали неприятным дополнением к практически успешной операции. С последними словами неприязненно на нас уже смотрели все. Ну вот, зашибись. И в чем мы виноваты?
Повисла тишина, которая давила пострашнее, чем камера. Конечно, там хоть и было страшно, но была иллюзия будущего. Сейчас же я осознала, как бывают тонки и прозрачны иллюзии. Хотелось кричать, чтобы нас или убили, или решили что-то. И лишь хмурые лица сдерживали от опрометчивого шага, потому что да — убьют. Видимо тишина надоела не только мне, потому что мужчина, сидевший на троне по правую сторону от короля, вдруг сказал:
— Отец, я не понимаю, чего ты медлишь? Убей их и все. Или ты хочешь дать шанс этим убожествам, так же как и наш далекий предок, совершить ошибку и подвергнуть хаосу с таким трудом выстроенный мир?
Принц, видимо, хотел сказать еще многое, но под взглядом короля стушевался. Король глянул на нас уже не злым, а «всерешенным» взглядом махнул рукой и молвил:
— Девок отмыть, переодеть и привести в дальнюю залу, не хватало еще, чтобы замарали кристалл.