В одну из ночей три месяца назад, когда она совсем было отчаялась найти ответы на свои вопросы, ей приснился страшный сон. Она увидела, что в каком-то замке раздался сильный взрыв, слышала стоны боли и ужаса, почувствовала, как незнакомец хватает ее за плечи… Видела чьи-то сильные руки, что выносят ее из этого кошмара, и слышала удивительный, ангельский голос… Тогда Селина еще не понимала, что все это было на самом деле, и память постепенно возвращается к ней. Девушка решила никому не рассказывать о своих снах, даже мадам Адель: о них знала только Софи, так как ночью часто вздрагивала от криков подруги. Кошмары снились почти каждую ночь, и, просыпаясь, Селина вспоминала все больше и больше. А этой ночью она вспомнила все…
Из оцепенения девушку вывел голос мадам Адель:
— Селина, девочка моя, что с тобой? Ты побледнела и вся дрожишь. Что-нибудь случилось?
Селина подняла на нее большие, полные укоризны глаза.
— Почему? — только и смогла она произнести. — Почему вы молчали?
Мадам Адель непонимающе уставилась на свою подопечную, но тут лицо ее озарила внезапная догадка, и непонимание сменилось самой настоящей паникой.
— Ты… ты вспомнила, да? Ты вспомнила?
— Да, теперь я знаю все о своей семье. Мои родители убиты, и теперь хочу услышать от вас, кто это сделал.
— Но я не знаю!
— Вы лжете, мадам, — безжалостно произнесла Селина. — Ибо сокрытие правды тоже ложь. Вам прекрасно известно, кто это сделал, иначе вы бы не прогнали меня в тот день, когда я показала вам медальон. Как огня боялись моих расспросов, всегда старались перевести разговор на другое. Но теперь вы не сможете это сделать. Мадам! — Селина приблизилась к ней почти вплотную. — Прошу вас, скажите мне, кто был тот уже немолодой мужчина, высокий, с темными волосами. На правом плече у него длинный шрам.
— Нет! — смертельно побледнев, мадам Адель стала пятиться, простирая вперед ладони, как бы пытаясь защититься от вопросов девушки. — Я… ничего не знаю… не знаю этого человека. Не знаю!
Селина подбежала к до смерти перепуганной женщине и схватила ее за руки. Взглянув в ее расширившиеся от страха глаза, она воскликнула:
— Мадам! Я благодарна вам за все, высоко ценю ту помощь и поддержку, которую вы мне оказали. Вы научили меня многому, и ваши знания бесценны. Я никогда не забуду то, что вы для меня сделали, но я прошу — ради всего святого, ради нашей дружбы — скажите мне, кто был тот человек!
Мадам Адель обхватила руками голову, из ее глаз текли слезы.
— Девочка моя, ты не знаешь, о чем просишь! Это очень страшный, очень могущественный человек, занимающий слишком высокое положение в обществе, и если ты попытаешься пойти против него, он уничтожит тебя! Он всегда расправляется со своими врагами, а ты представляешь слишком большую опасность. Если он узнает, что ты жива, не задумываясь расправится и с тобой! Пойми, Селина, для всех ты умерла три года назад, и до тех пор, пока кто-либо не удостоверится в обратном, ты в безопасности. Будет лучше, если никто и никогда не узнает о твоем спасении!
— Но я не хочу всю свою жизнь прожить в монастыре! Не для того меня спасали, мадам! Я отправлюсь к королю и расскажу ему, что я пропавшая дочь герцогов де Лодвиль, и потребую все, что принадлежит мне по праву! Но сначала я хочу узнать, кто убил моих родителей! Я не изменю своего решения ехать в Париж, и если вы меня любите, если заботитесь о моей безопасности, вы должны мне сказать, кто этот человек. Я буду знать, кого мне опасаться и кому мстить!
— Тебе никогда не справиться с ним!
— Позвольте мне самой решать это! Прошу вас, назовите его имя. Пожалуйста!
Мадам Адель устало присела на стул.
— Ну хорошо, я скажу тебе, кто он, но обещай, что ты будешь очень осторожна!
— Обещаю!
— Хорошо, — сдалась мадам Адель, — я назову…
— Позволь узнать, что ты здесь делаешь, Селина?
Вздрогнув от неожиданности, девушка упрямо вздернула подбородок и обернулась на звук ненавистного голоса. Привлекательная женщина лет сорока, с темными волосами и зелеными кошачьими глазами, в сером монашеском одеянии, с презрением и недовольством смотрела на воспитанницу. Как же, сестра Анна собственной персоной!
— Мадам чем-то недовольна?
У сестры Анны лицо перекосилось от гнева.
— Или ты будешь обращаться ко мне, как следует, или снова будешь наказана! Что ты здесь делаешь?
— Мы разговаривали, мадам, — Селина сделала ударение на последнем слове, — а вы ворвались сюда и помешали нам.
Мадам Адель поспешила вмешаться.
— О, прошу вас, матушка, Селина изредка приходит сюда и мы с ней просто разговариваем. Она скрашивает мое одиночество.
— Ах, вот, значит, где она все время пропадает, — усмехнулась сестра Анна. — Ведь она бывает у вас постоянно, не так ли? А вот занятия она посещает действительно изредка.
— Но, матушка, — запротестовала мадам Адель, — Селина навещает меня только в свободное время.
— Ах, оставьте, — сестра Анна легко взмахнула рукой, отчего всем присутствующим, в том числе и сестре Грете, осторожно выглядывающей из-за ее плеча, показалось, что настоятельница до этого момента лишь играла роль праведной монахини, причем играла ее не слишком убедительно. Даже годы, проведенные в монастыре, не изменили сущности светской дамы, подумала Селина. Интересно, что заставило ее расстаться с шелковыми и парчовыми нарядами и дорогими украшениями, заменив их на невзрачную грубую рясу?
Сестра Анна тем временем продолжила:
— Распорядок дня в монастыре не предусматривает для воспитанниц почти никакого свободного времени. Господь не дозволяет нам жить в праздности, а мы готовим девушек стать невестами Божьими.
— Извините, матушка, но мы никогда не проводили время в праздных разговорах. Я учила Селину истории, философии, иностранным языкам, этикету…
— Было бы намного лучше, мадам, — оборвала ее сестра Анна, — если бы вы обучали мадемуазель Слову Божьему, ведь только благодаря Господу нашему вы получили здесь кров и надежную защиту. А история и философия вряд ли пригодится Селине.
— Вы ошибаетесь, мадам, — возразила девушка. — Это обязательно пригодится мне, и скорее, чем вы думаете.
— Да неужели? И почему же, позволь узнать? Впрочем, мне все равно, я не собираюсь слушать твои глупости, ибо ты сейчас же отправляешься под замок.
Сестра Грета, немного осмелев, наконец-то вошла в комнату и, слегка поклонившись, неуверенно спросила:
— Матушка, но как же те люди, что приехали к Селине?
— Какие люди? — Селина подбежала к сестре Грете и вопросительно уставилась на нее, не обращая никакого внимания на негодующий взгляд настоятельницы. — О каких людях вы говорите?
Сестра Грета заметила недовольство сестры Анны и не знала, на что решиться. Она понимала, что виновата перед настоятельницей, не сказав ей о встречах мадам Адель и Селины, но и не рассказать девушке о вновь прибывших не могла.
— Там во дворе ждет женщина, которая три года назад привезла тебя сюда. Она очень слаба, говорит, что скоро умрет и хочет прежде повидать тебя. С ней двое мужчин и девушка. Мы с матушкой искали тебя, но…
— Няня! — Селина сорвалась с места и бросилась к двери. — Это моя няня!
— Остановись! — сестра Анна преградила ей путь. — Откуда ты знаешь, что это твоя няня? Почему ты так решила, ведь тогда она назвалась твоей бабушкой! Отвечай же!
— Мне нет дела до вас и ваших вопросов! Вы не остановите меня. Прочь с дороги! — оттолкнув настоятельницу, Селина выбежала из комнаты. Сестра Грета, никак не ожидавшая такого поворота событий, поспешила за ней. Сестра Анна последовала было ее примеру, но мадам Адель схватила ее за руку.
— Бесполезно пытаться помешать ей, — спокойно сказала она. — Матушка, ее решимости может позавидовать любой мужчина. Я не сомневаюсь — она добьется всего, что захочет. Но вы затрудняете ее путь к намеченной цели. Прошу вас, проявите милосердие, позвольте Селине самой решать свою судьбу.
Если сестра Анна и была ошарашена словами мадам Адель, то никак не показала этого.