— Что ты намерена делать теперь, после того, как все вспомнила?
— Я собираюсь в Париж, к королю, и сделаю то, что ты должна была сделать три года назад.
— Расскажешь ему все?
Селина всплеснула руками.
— Господи, ну почему все только задают мне вопросы и не хотят отвечать на мои! Я устала от недоговоренностей! И если ты сейчас же не расскажешь мне все, что знаешь, я… я никогда больше не захочу тебя видеть!
— Ну хорошо, — сдалась Элоиза, — я расскажу… Девочка моя, я поступила так, как подсказало мне сердце.
— Сердце? — переспросила Селина. — Ты хочешь сказать, что оставила меня здесь на съедение сестре Анне только потому, что тебе подсказало сердце? Потому, что тебе так захотелось?!
— Мне вовсе не хотелось оставлять тебя! — возразила Элоиза. — Но я не могла поступить иначе. Оставить тебя в монастыре было наилучшим и самым безопасным выходом. Пойми, Селина, я никому не могла доверять!
— Даже королю? — девушка пристально посмотрела в глаза Элоизе. Та отвела взгляд.
— Даже королю.
Элоиза старательно избегала встречаться взглядом со своей подопечной. И тут озарение как будто снизошло на Селину.
— Няня, — с ужасом произнесла она. — Уж не думаешь ли ты, что его величество замешан в этом преступлении? Может быть, ты полагаешь, что мужчина со шрамом — это он?
— Я никого ни в чем не обвиняю, — запротестовала Элоиза. — Но и доверять никому не могу. Но я уверена… до меня дошли слухи… еще до несчастья… я знала, что какой-то человек, занимающий высокое положение в обществе и твои…
Неожиданно Элоиза замолчала, ее глаза были широко раскрыты, она судорожно хватала ртом воздух.
— Девочка моя…
Селина выскочила из повозки и закричала:
— Лоран, Бернар, скорее! Помогите, ей не хватает воздуха!
Молодые люди не заставили себя ждать, и вскоре Элоиза уже лежала на теплом шерстяном одеяле, заботливо расстеленном Лили прямо на земле. Бывшая горничная расстегнула верхние пуговицы на платье, а Селина положила под голову маленькую подушку. Элоиза тяжело дышала, ее глаза оставались полузакрытыми все время, пока ее вынимали из повозки, не произнесла ни звука и почти не двигалась. Но Селине, с тревогой наблюдавшей за старой няней, удалось прочитать по ее губам свое имя, и девушка наклонилась, пытаясь разобрать то, что предназначалось только ей одной.
— Никому не доверяй, — полушепотом произнесла Элоиза. — Я многое узнала за эти три с небольшим года… Не знаю наверняка, кто убил твоих родителей, но, поверь мне, девочка, если это не король, то кто-то из его приближенных… Будь очень осторожна и никому не доверяй, — повторила она, почти задыхаясь. — Никому, а особенно…
Элоиза побледнела и судорожно вцепилась в руку Селины. Девушка в отчаянии закричала:
— Ты не можешь умереть и оставить меня одну!
— Благословляю тебя…, - с трудом пробормотала Элоиза. Ее пальцы, сжимающие запястье девушки, разжались, и рука бессильно упала на одеяло.
Но Селина, не замечая этого, продолжала кричать:
— Не умирай, няня, пожалуйста, не умирай!
Лили с трудом удалось оторвать ее от тела Элоизы.
— Пойдемте, мадемуазель, вы уже ничем не сможете ей помочь.
Селина позволила увести себя и усадить на ступеньку перед входом в монастырь. Сказав ничего не воспринимающей девушке, чтобы она никуда не уходила, но не добившись положительного ответа, Лили убежала помогать мужу и Бернару, которые переносили тело умершей в специально отведенную комнату в монастыре. Мимо Селины сновали монахини и воспитанницы, некоторые из них пытались что-то спросить, но ответом на все вопросы было молчание. Девушка ничего не видела и не слышала, в ее голове не было ни единой мысли. Даже плакать не получалось. Она не помнила, сколько вот так просидела, не замечая ничего вокруг. Внезапно рядом с ней оказалась Софи; обняв Селину за талию, она с помощью сестры Греты подняла девушку со ступеньки и повела внутрь монастыря. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как к ним с разных сторон подбежали Лили и сестра Анна.
— Куда вы ведете…, - начала было Лили, но настоятельница довольно бесцеремонно перебила ее:
— Что здесь происходит? Кто эти люди? Селина, отвечай!
Софи попыталась встать между ней и Селиной.
— Разве вы не видите, матушка, она не в состоянии рассказать что-либо. Но, если хотите, я могу ответить вместо нее.
— Говори же!
— Селину приехала повидать бабушка, которая привезла ее сюда три года назад. Но вы это знаете. Бабушка внезапно умерла, и теперь моя подруга немного не в себе.
— Еще полчаса назад твоя подруга сказала мне, что это ее няня! Кто же из вас обманывает меня?
— Никто, — спокойно отвечала Софи. — Просто это не родная бабушка Селины, а троюродная. Родители Селины умерли очень давно, когда она была совсем маленькой, и эта женщина взяла ее на воспитание. А вот эта девушка, — Софи указала на Лили, — племянница бабушки, а двое мужчин — ее муж и брат.
— Брат мужа, — поправила ее ошарашенная Лили.
— Значит, это правда? — повернулась к ней сестра Анна.
— Да, — Лили совсем ничего не понимала.
Мать настоятельница удовлетворилась краткостью ее ответа и снова обратилась к Софи:
— Откуда ты все это знаешь?
— От Селины, — девушка пожала плечами, — она все вспомнила сегодня утром и сразу рассказала мне.
Сестра Анна ничего не ответила, обдумывая ее слова, и Софи невинно поинтересовалась:
— Матушка, вы позволите отвести Селину в ее комнату? Я помогу ей собрать вещи. Вы же заберете ее? — она повернулась к Лили.
— Да, конечно, — Лили, сама того не желая, включилась в непонятную игру, затеянную незнакомкой. — Тетя хотела перед смертью повидать Селину, а теперь, когда мой муж и деверь купили небольшую сапожную мастерскую в Париже, мы можем забрать мад… Селину отсюда. К тому же, я обещала это своей бедной тете.
Сестра Анна покачала головой.
— Нет, я не могу позволить вам увезти ее. Селину готовили стать монахиней, и она будет ею!
— Что вы такое говорите! — воскликнула потрясенная Лили. — Мад… Селина не может стать монахиней!
— Подождите, — остановила ее Софи. — Послушайте, моя подруга нуждается в отдыхе, она очень многое пережила за это утро.
— Хорошо, можешь отвести ее в вашу комнату, — разрешила мать настоятельница. — Мадам…
— Арси.
— Мадам Арси, вы можете пойти с ними. Я обдумаю ваши слова и завтра дам ответ.
— Завтра?..
Но Софи подхватила Лили под локоть и, поддерживая другой рукой Селину, поспешила наверх. Сестра Грета осталась с настоятельницей.
Вдвоем заговорщицы быстро довели девушку до ее постели, положили и прикрыли легким одеялом. Селина, положив голову на подушку и закрыв глаза, мгновенно уснула.
Лили тут же потребовала объяснений:
— Что все это значит? Почему вы сказали неправду матери настоятельнице и вынудили меня сделать то же самое?
— Потому что сестра Анна ненавидит Селину и, если бы вы заявили, что она — дочь герцогов де Лодвиль, настоятельница не поверила и стала чинить вам различные препятствия. Вы не знаете эту женщину, но уверяю, что под этой рясой скрывается жестокая и мстительная натура.
— О, Боже, — вздохнула Лили. — Если бы мы знали, что мадемуазель Селине достается от нее, давно забрали ее отсюда. Но госпожа Элоиза говорила, что молодой хозяйке не следует жить вместе с нами и что в монастыре ей будет намного безопаснее. И госпожа Элоиза почему-то не хотела обращаться к королю. Она сказала, что боится всяких недобрых людей, которые могут навредить мадемуазель и что лучше будет переждать какое-то время. И вот прошло целых три года и два месяца… А недавно госпоже Элоизе стало плохо, и она захотела повидать мадемуазель Селину. Говорила, что не может умереть, не рассказав чего-то важного своей девочке, которая потеряла память. И мы поехали сюда. А ведь раньше госпожа Элоиза не хотела говорить, в каком монастыре она оставила нашу бедную хозяйку… Мадемуазель, — встревожилась вдруг Лили. — Вы думаете, мать настоятельница не позволит забрать нашу госпожу?