Морда прокашлялась и заявила:
— Если бы я предупредила, то ты бы не стала спокойно стоять!
— Дальше-то что? — угрюмо спросила я, выразительно покачивая колечко в руке и вполне серьезно размышляя, а не засветить ли этой железяке промеж рогов?!
В двери что-то щелкнуло, и она приоткрылась.
— С той стороны тебя встретит проводник и доставит к Главе. Удачи, болотница несчастная!
— Почему несчастная?
— А ты, можно подумать, счастливая? — фыркнула морда, скептически глядя на меня, и доверительно сообщила: — Мавка, ты у нас сейчас весьма популярная в узких кругах фигура! Ставок на тебя — тьма! Особенно всех интересует, выживешь ли ты после внимания Ильсора.
— Это в каком смысле?! — совсем уж обалдела и донельзя насторожилась я.
— Да в прямом! В своем пространстве, а особенно с источником под боком, он в определенном смысле материален. И иногда Главу тянет на живое тепло. Ностальгия, видать… Ну, или извращенец, что более вероятно. И вообще, всем интересно, кто же сорвет цветок невинности! Претендентов уже немало. И ставки-то растут!
Металлическая морда похабно подмигнула и расплылась в совсем мерзкой, на мой взгляд, улыбочке.
— Чего?! — пролепетала я, уже совсем не горя желанием куда-либо идти.
— Ничего! Отдай кольцо и шуруй к Главе! Он ждать не любит и гневается. А злить Ильсора не советую…
Я вернула требуемое и робко выглянула в коридор.
И увидела умопомрачительную улыбку нави во все клыки. Псина растянулась поперек узкого пространства коридора и, судя по оскалу, была крайне рада меня видеть!
— Ну, здравствуй! — радостно поздоровалась она, одним текучим движением поднялась и прогнулась в спине. — Долго ты, мавка! У меня аж мышцы затекли!
— Здравствуйте… — растерянно отозвалась я и сделала пару шагов вперед. — Вы от Ильсора?
— Какая вежливая!.. — неподдельно умилилась нежить, сверкнув красными глазищами. — Это правильно, это верно. Вежливые живут дольше — доказано! И бьют их, к сожалению, меньше, и это тоже лично мной доказано.
— Рада за вас… Может, уже пойдем? Тут и правда не жарко.
— Иногда — жарко! — Навь передернулась и, развернувшись, потрусила вперед. — Идем так идем. Впервые вижу, чтобы овцы с таким энтузиазмом скакали на заклание…
Я промолчала.
Навь некоторое время следовала моему примеру, а после вновь вкрадчиво завела:
— Неужели ни граммулечки не интересно и ни капельки не любопытно, какую участь он для тебя приготовил?
Я подозрительно глянула на нежить, не совсем понимая, зачем приспешникам Ильса так меня запугивать. И… Мне казалось, что Глава умный призрак, которому свойственно держать свое слово! У нас есть договоренность… А слуги об этом не знают. Так зачем нави сейчас рассказывать мне всякие жуткости? Распоряжение духа? Вряд ли… Я ему нужна нормальная, а не трясущаяся от ужаса. А вот навь питается страхом, болью и прочими плохими чувствами! Своевольничаем, значит?
— Голодная? — спокойно спросила я.
Красноглазая аж с шага сбилась, но не остановилась, продолжив путь в молчании. Заговорила не сразу:
— С чего взяла?
— Я уже встречалась с Главой! И не один раз… — невозмутимо ответила я и приподняла юбки, спускаясь по ступеням. По обнаженным ногам прошелся холодный ветер, и кожа покрылась мурашками, от чего мне стало еще неуютнее, чем было раньше.
— Это должно мне что-то сказать? — фыркнула наглая нежить, лениво махнув хвостом.
— У меня нет оснований считать, что меня с ходу сожрут! Или еще какую-нибудь гадость сделают. У нас с Ильсором своего рода договоренность. Стало быть, он не стал бы отдавать распоряжений о том, чтобы ты произвела на меня как можно более… сильное впечатление. Значит, это личная инициатива!
— Ну да, — печально вздохнула навь.
— Разве вас не кормят? — полюбопытствовала я. — Насколько я знаю, любая нежить на службе у Академии получает доступ к источнику. Стало быть, ты не голодаешь!
Она молчала долго. Камни проносились мимо, коридоры оставались за спиной, а свет гас, как только я проходила очередной светильник. Откуда-то слышалось журчание воды, тянуло сыростью, холодом и тленом. Спуски сменяли подъемы.
— Представь себе питательную и сытную, но совершенно безвкусную и однообразную пищу… — наконец прозвучал в подземелье тихий голос нави. — Она удовлетворяет все жизненные потребности, но… Вокруг тебя много другой еды. Живые! Которые любят, страдают от боли, смеются и плачут. Любое из перечисленного — это такой восхитительно вкусный букет, что удержаться очень сложно. Но нам разрешают подбирать лишь те крохи, которые витают вокруг! От очень-очень сильных эмоций.
— Ты потому и пыталась меня напугать?! — не прониклась состраданием к участи нави я. — Просто полакомиться хотела?!
Навь уставилась на меня страдальческим взглядом, и мне почему-то стало стыдно.
— Вот хотела бы я посмотреть, если бы тебя на хлеб и воду посадили, а вокруг постоянно тортики на ножках носились!
— Я для тебя тортик на ножках?! — уловила главное в высказывании нежити и на всякий случай отступила.
— Сейчас ты — изрядно помятая пироженка! — хмыкнула в ответ красноглазая и ускорила шаг. — Мы почти пришли.
Надо признать, я ожидала чего-то интересного. Все же апартаменты Главы призраков, там по определению должно быть величественно, жутко и потусторонне прекрасно!
Но… Навь оставила меня возле совершенно неприметной деревянной двери, обитой полосками железа, и тут же, беспечно помахивая хвостом, скрылась за углом.
Даже не попрощалась! Почему-то это меня немного обидело.
Я отвесила себе мысленный подзатыльник за такие бредовые мысли и решительно постучала.
И ничего не произошло.
Еще раз постучала!
Из двери наполовину выплыл Ильсор и иронично осведомился:
— Невилика, чем же я, по-твоему, двери открывать должен?
— Эм… — опешила я, но тут же нашлась: — Можно было сказать: «Входите».
— Я не люблю кричать! А еще я устал… И да, входите.
Ильсор скрылся в двери. Я несколько секунд на нее смотрела, а потом с натугой открыла. Она поддавалась с трудом, ржавые петли противно скрипели — свидетельство того, что живых посетителей у призрачного покойничка давненько не было!
Я зашла и оказалась в небольшой комнате, когда-то давно служившей кабинетом.
Очень давно! Настолько, что уже полуистлели ковер, обивка мебели и портьеры на окне, а за ним бушевало магически наведенное несуществующее море. Настолько, что пыль лежала толстым слоем на столе, комоде, книжных полках и серванте с тусклыми стеклами, за которыми угадывались силуэты вещей. Настолько, что тут не осталось иных ароматов, кроме запаха камня и древности. Я смотрела на остатки этого места, и мне было грустно. Почему-то казалось, что его некогда любили и на обстановку кабинета хозяин потратил немало времени и сил.
Я вопросительно посмотрела на духа. Он, прислонившись к стене, так же, как и я, скользил по интерьеру задумчивым взором. Когда мы встретились взглядами, Ильсор покачал головой и тихо сказал:
— Оказывается, я настолько давно тут не появлялся, что…
Повисла пауза. И ее даже не надо было заполнять.
Настолько давно, что забыл о течении времени? Он настолько давно мертв, что упустил из вида и то, как эта сила разрушает вещи… И нас?
— Вы хотите говорить именно тут? — спросила я.
— У меня нет вариантов, — кратко ответил Глава Ассамблеи, заинтриговывая меня еще больше, и прошел к массивному креслу. — Присаживайтесь, Невилика… Хотя, если захотите постоять — я пойму. В отличие от меня вы можете испачкаться.
Я сделала несколько шагов вперед и провела кончиками пальцев по спинке кресла, задумчиво растерла меж подушечек серую пыль и, стиснув в другой руке полотенце, которое все это время таскала с собой, ответила:
— Вы не против, если я использую это как накидушку?
— Разумеется, нет, мавочка.
Он молчал, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Дух был почти прозрачным и трудно различимым для глаз. Устал? Вот уж не думала я, что мертвым известно это чувство! Но оказалось все же известно.