2
Почти на закате Лисса показала рукой и воскликнула:
— Смотри! Башни Гэзела!
Он увидел их на краю пустыни — нефритово-зеленые шпили и минареты, вздымающиеся к темносинему небу. Если бы не девушка, он бы решил, что это призрачный город, мираж. Амальрик испытующе глянул на Лиссу. Девушка не проявляла признаков радости, приближаясь к дому. Она вздохнула, и ее плечи поникли.
По мере их приближения детали стали вырисовываться более явно. Прямо из песков пустыни вырастали стены, окружающие башни. И Амальрик увидел, что стены во многих местах раскрошились. Башни тоже были сильно разрушены. Крыши осели; пустыми глазницами черепов смотрели бойницы; шпили накренились. Амальрика охватила паника. Что это — город мертвых, куда он едет, ведомый вампиром? Быстрый взгляд, брошенный им на девушку, рассеял его подозрения. Никакой демон не может скрываться в столь божественно сделанной оболочке. Девушка глянула на него со странным, грустным вопросом во взоре, нерешительно отвернулась в сторону пустыни, а затем с глубоким вздохом повернула голову к городу — словно охваченная безнадежным отчаянием.
Теперь Амальрик видел сквозь бреши в нефритово-зеленой стене движущиеся внутри города фигуры. Никто не приветствовал их, когда они проехали сквозь большой пролом в стене и оказались на широкой улице. Вблизи запустение и разрушение было еще более явным. Лучи заходящего солнца освещали траву, пробивающуюся сквозь разбитую мостовую; маленькие площади все поросли травой. Улицы и дворы были замусорены упавшими камнями. Тут и там руины домов были расчищены, чтобы освободить место для огородов.
Высокие купола разрушились и потеряли цвет. Черными провалами зияли дверные проемы без дверей. Повсюду разрушение наложило свой отпечаток. Затем Амальрик увидел один нетронутый шпиль: сверкающую, красную, цилиндрическую башню. Она поднималась ввысь в крайней юго-восточной точке города и блестела за руинами. Амальрик показал на нее.
— Почему эта башня не так разрушена, как остальные? — спросил он. Лисса побледнела, задрожала и судорожно вцепилась в его руку.
— Не говори о ней! — прошептала она. — Не смотри туда. Не смей даже думать о ней!
Амальрик нахмурился. То неизвестное, что подразумевалось в словах девушки, каким-то образом изменило для него облик башни. Теперь она казалась ему похожей на головку змеи, поднятую над руинами и запустением. Поток черных точек — летучих мышей — струился из черных отверстий, расположенных высоко в башне.
Юный аквилонец настороженно осмотрелся вокруг. У него не было никакой уверенности, что люди Гэзела встретят его дружелюбно. Он увидел, что люди лениво движутся вдоль улиц. Когда они остановились и посмотрели на него, его кожа без видимой причины покрылась мурашками. То были мужчины и женщины с приятными чертами лиц, выглядели они спокойно и дружелюбно. Их интерес к нему был странно незначительным и смутным. Они не пытались подойти и заговорить. Можно было подумать, что для них самое обыкновенное дело, когда вооруженный всадник из пустыни появляется в городе. Но Амальрик знал, что это не так, и непонятная манера поведения жителей Гэзела по отношению к нему вызывала у него легкую тревогу.
Лисса заговорила с ними, указывая на Амальрика. Она подняла вверх его руку, как мог бы сделать привязавшийся ребенок.
— Это Амальрик из Аквилонии. Он спас меня от черных людей и привез домой.
Среди жителей Гэзела раздалось вежливое приветственное бормотание. Несколько человек подошли, протягивая руки для пожатия. Амальрик подумал, что ему никогда не приходилось видеть такие мягкие, невнятные лица. Взгляд этих людей был рассеянным, мягким, лишенным страха и удивления. Однако их глаза не были глазами глупых баранов; скорее они были глазами людей, погруженных в дремотные мечты.
Их взгляд вызывал у него чувство нереальности происходящего. Он с трудом понимал, что ему говорят. Его мысли были заняты странностью ситуации: эти тихие сонные люди в шелковых туниках и мягких сандалиях, движущиеся медленно и бесцельно среди обесцвеченных развалин. Лотосовый рай иллюзий? Каким-то образом зловещая красная башня вносила дисгармоническую ноту.
Один из мужчин, с гладким, лишенным морщин лицом, но с серебряными волосами, сказал:
— Аквилония? Там было вторжение — как мы слышали, туда вторгся король Брагор из Немедии. Как прошла война?
— Его отбросили назад, — кратко ответил Амальрик, подавив дрожь. Прошло девять сотен лет с тех пор, как король Брагор вел своих копьеносцев через болота Аквилонии.
Задавший вопрос не стал расспрашивать дальше. Люди постепенно разошлись. Лисса тронула Амальрика за руку. Он повернулся и остановил на ней свой взгляд. В этой обители иллюзий и сна ее нежное, упругое тело послужило якорем для его смятенных мыслей. Девушка не была сновидением, она была реальна, и тело ее было сладким и осязаемым, как мед и сливки.
— Пойдем, — сказала она. — Отдохнем и поедим.
— А что с этими людьми? — пробормотал он. — Ты не расскажешь им о том, что с тобой произошло?
— Они не заинтересуются дольше, чем на несколько минут, — ответила она. — Они чуть-чуть послушают и понемногу разойдутся. Они не слишком заметили мое отсутствие. Пойдем!
Амальрик ввел верблюда и лошадь в закрытый двор, где росла высокая трава и вода сочилась из поломанного фонтана в мраморный желоб. Там он привязал животных и последовал за Лиссой. Девушка взяла его за руку и провела через двор к двери в форме арки. Спустилась ночь. В открытом небе над двором сияло множество звезд, на фоне которых рисовались зубчатые шпили.
Лисса шла через вереницу темных комнат, двигаясь с уверенностью долгой практики. Амальрик ощупью пробирался за ней, ведомый ее маленькой рукой, зажатой в его руке. Он нашел это приключение совсем не приятным. Темнота пропахла пылью и запустением. Под его ногами поломанный кафель сменялся истертыми коврами и наоборот. Свободной рукой он касался раскрошившихся арок дверей. Затем сквозь поломанную крышу сверкнули звезды, и он смутно увидел коридор, на стенах которого были сгнившие гобелены. Они покачивались на слабом ветерке и шуршали; их шорох был похож на шепот ведьм и заставлял волосы шевелиться у него на голове.
Затем они оказались в комнате, слабо освещенной светом звезд, проникающим через открытые окна, и Лисса выпустила его руку. Она повозилась некоторое время и зажгла слабый свет. Это был стеклянный шар, которая сияла золотым свечением. Девушка поставила ее на мраморный стол и указала Амальрику на кушетку, покрытую толстым слоем шелковых покрывал. Пошарив в каком-то тайнике, девушка достала золотой сосуд с вином и другие сосуды с пищей, незнакомой Амальрику. Там были, правда, финики, но остальные фрукты и овощи, бледные и пресные на его вкус, он не смог распознать. Вино оказалось приятным на вкус, но не крепче воды.
Сидя на мраморном сидении лицом к нему, Лисса изящно ела.
— Что это за место такое? — требовательно спросил Амальрик. — Ты похожа на этих людей, но странно отличаешься от них.
— Они говорят, что я такая, как наши предки, — ответила Лисса. — Давным-давно они пришил в пустыню и построили этот город посреди огромного оазиса, в котором было несколько источников. Камни для города они взяли из руин города, который был гораздо древнее. Только Красная Башня… — девушка понизила голос и нервно посмотрела на окна, в которые заглядывали звезды, — …только Красная Башня стояла здесь. Она была пуста. Тогда.
Наши предки, которые назывались гэзейл, когда-то обитали на юге Коса. Они были известны своей научной мудростью. Но они хотели возобновить культ Митры, от которого жители Коса давно отказались, и король выгнал их из страны. Большинство их двинулось на юг: жрецы, ученые, учителя, исследователи, вместе со своими рабами-шемитами.
Они возвели в пустыне Гэзел. Но рабы восстали почти сразу после того, как город был построен. Они бежали и смешались с дикими племенами пустыни. С ними вовсе не плохо обращались; но однажды ночью они узнали нечто, что заставило их сломя голову броситься прочь из города, в пустыню.