Глава 1
Воды на этаже опять не было.
Ни холодной, ни горячей. После поворота вентиля с холодной водой раздавалось обнадеживающее шипение, после поворота вентиля с горячей не раздавалось ничего. Это говорило о том, что холодная, возможно, будет к полудню, а горячую, пожалуй, уже стоит перевести в категорию «мечты несбыточные».
Искин устало повозил по зубам сухой зубной щеткой и сплюнул в раковину. Плевок застыл у горловины мутно-белым бугорком на потрескавшейся голубой эмали.
Искин вздохнул и закрутил вентили. Вытер рот сухим полотенцем.
В осколке приклеенного к стене зеркала отразились высокий лоб и серые, вздыбившиеся волосы. Чтобы заглянуть себе в глаза, Искину пришлось привстать на носки.
М-да.
Глаза были мутные, с краснотой лопнувших сосудиков. Ни желания жить, ни легкости, ни проблеска надежды. Тьфу!
Огорченный Искин покинул общий санузел.
У номера его ждал высокий, всколоченный Баль. Он работал на рефрижераторе — развозил мороженую рыбу с завода по окрестным магазинчикам. Длинные ноги его перекрывали коридор, упираясь носками туфель в противоположную стену.
— Привет, — сказал Искин.
— Ага, — сказал Баль.
Он убрал ноги и дождался, пока Искин, со второй попытки попав ключом в замочную скважину, откроет тонкую фанерную дверь.
— Ты ко мне? — спросил Искин.
Баль пожал плечами, но молча вошел следом, распространяя слабый запах рыбы. Серый утренний свет дышал сквозь жалюзи. Искин бросил полотенце на спинку драного кресла и сел на продавленную кровать.
— Так что?
Баль запустил пятерню в свою пышную шевелюру.
— Ты мог бы пойти со мной?
— Опять?
Баль отвел глаза и кивнул.
Искин вздохнул, наклонился и вытянул из-под кровати чемодан из местами облезшей коричневой кожи. Собственно, это было все, с чем он три года назад появился в городе.
В чемодане лежали пиджак, флакон лосьона «Бельмар», подтяжки, томик Эмиля Лензаки и несколько рубашек с коротким и длинным рукавом.
— Где ты их только находишь? — спросил Искин, доставая одну из рубашек.
— На улице, — сказал Баль.
— Это я понял.
Рубашка оказалась с волнистым узором по животу. От воротника пахло мылом. Искин застегнул пуговицы.
— Вечером она была нормальная, — сказал Баль.
— Или терпела.
— Я разбираюсь, она была нормальная, — упрямо повторил Баль.
— Хорошо, — согласился Искин, сняв полосатые пижамные штаны. — И сдать ее санитарной службе ты не хочешь. Она здешняя?