— Откройте! Откройте скорее! — кричал мужчина, продолжая колотить в дверь. — Человек умирает!
Сначала Исха, испугавшись, хотела притвориться, что никого нет. Но крики не прекращались. На негнущихся ногах девочка пошла отпирать засов. В сенях было темно. Приоткрыв дверь, она сразу же увидела два крупных мужских силуэта. Один из них обмяк в крепких объятиях второго и только поэтому еще не упал.
— Бабушки нет дома, — с порога сообщила Исха. — Ступайте к лекарю.
Девочка начала закрывать перед ними дверь, но кричавший подставил ногу.
— Пожалуйста! — взмолился он. — Это мой брат, он не дотянет до лекаря! Разбойники напали на нас, когда мы возвращались с ярмарки, его ранили. Прошу, помоги!
Исха попыталась возразить, но тот без разрешения уже вволок почти безжизненное тело брата в сени, а из них — в саму горницу и положил прямо на дорогой заморский ковер с диковинными узорами, который подарил Мирам проезжий купец, когда она предсказала ему удачную поездку и выгодную сделку. Ковер тут же стал пропитываться кровью, стекающей из раны в животе мужчины. Исха, уже немного понимавшая в лекарстве, сразу определила, что он нежилец.
— Кажется, у него пробиты внутренности, — предположила она, почуяв вонь, которая примешивалась к сильному металлическому запаху крови и быстро распространялась по дому.
Незваный гость словно не слышал ее слов, он склонился над братом и слушал его дыхание. А потом выпалил:
— Ну можно же сделать хоть что-то? Зашить, наложить повязку, помазать чем-то?..
Исха покачала головой.
— Была бы здесь бабушка, у него был бы шанс, — почти прошептала она.
Человек вдруг вскочил и в миг оказался перед девочкой на коленях, схватив ее за плечи. Сейчас их глаза были на одном уровне.
— Но ты ведь тоже ведьма! — встряхнул он ее. — Все об этом говорят!
От ужаса Исха не могла пошевелиться. Ее и без того не маленькие болотно-зеленые глаза сейчас были готовы вылезти из орбит.
— Ну, сделай же хоть что-нибудь!
Она хотела что-то сказать, но во рту пересохло и получилось только прерывисто кивнуть. Мужчина отпустил ее и без сил опустился на пол.
Девочка медлила, не зная, как подступиться к раненому. Она склонилась над ним. Мужчина лежал без движения, только чуть заметно поднималась и опускалась грудь да подрагивали веки на совершенно белом лице, что было заметно даже в неверном свете свечей.
— Так, ладно, — попыталась успокоить саму себя юная ведьма. — У меня получится…
Человек был без верхней одежды, лишь в рубахе да штанах. Девочка быстро задрала липкую от темно-красной крови ткань. Сбоку внизу живота виднелся относительно небольшой и даже аккуратный порез. Но, судя по всему, глубокий. Кровь уже почти не вытекала, зато вокруг мужчины ковер насквозь пропитался ею.
Исха отлично помнила, как Мирам лечит приходящих к ней: накладывает руки на больное место и, закрыв глаза, хмурит брови, словно видит что-то или чувствует. Женщина долго и молча сидит так над больным, пока черты ее лица не разглаживаются, а иногда появляется и удовлетворенная улыбка. Сразу становится понятно, что у нее получилось.
Девочка решила поступить так же, хотя и не знала, что конкретно нужно делать, они этого еще не обсуждали. Она приложила обе ладони к ране, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своих внутренних ощущениях. Его брат хранил молчание где-то за ее спиной, лишь тихо шмыгая носом. Исха все сильнее жмурила глаза, пытаясь сосредоточиться. Но ничего не чувствовала. Внезапно что-то поменялось. Раненый начал дышать чаще, изо рта его вырвался хрип, мелко задергались руки. Это словно пробудило Исху, пальцы рук закололо мелкими иголочками. Исха схватилась за эти ощущения и попыталась их усилить. Бок пронзила резкая боль.
Она уже была не в доме. Определенно, это дорога, проходящая недалеко от леса. Исха хорошо знала этот путь. Сумерки, почти ничего не видно, только несколько незнакомых фигур в темных плащах с капюшонами на головах. Один из них только что вытащил из ее живота нож и резким движением срезал с пояса кожаный кошелек, туго набитый выручкой за товар, проданный на ярмарке. Рядом раздался сдавленный вскрик брата, согнувшегося пополам от сильного удара между ног. Разбойники скрылись за деревьями где-то в лесу так же быстро, как и появились.
Исха пришла в себя. Она все так же сидела на коленях рядом с умирающим мужчиной и держала руки на его ране. Пальцы и ладони кололи тысячи игл. Но хуже всего была боль в боку, которая не проходила, а, казалось, только усиливалась. Девочка хотела убрать ладони, но они будто приросли к ране. Темнело в глазах. Исха почувствовала, что сейчас отключится и только тогда смогла прервать контакт с кожей раненого. Она упала на четвереньки. От боли желудок сводило спазмами, ее вырвало. Из последних сил девочка отползла в угол горницы и привалилась к стене.
На нее испуганно смотрел родственник пострадавшего.
— Почему ты так громко кричала? Он будет жить?!
Исха не могла говорить. Ее трясло, на лбу выступил холодный липкий пот. Она ничего не видела, потому что глаза медленно застилала черная пелена, пока не поглотила ее полностью.
— Глупая, глупая девчонка! — слышала уже в который раз за утро Исха в свой адрес.
Почуяв неладное, Мирам решила вернуться домой раньше запланированного. И, как оказалось, не зря. На рассвете она нашла на своем крыльце совершенно обезумевшего мужчину, который сидел, плотно прижав колени к груди. Пальцы рук он запустил в свои короткие волосы и медленно раскачивался из стороны в сторону, устремив вдаль немигающий взгляд. Мирам недоуменно посмотрела на него, но прошла дальше — человек даже не заметил ее появления.
А уж завидев второго мужчину, с первого взгляда и непонятно, живого ли, и внучку почти в таком же состоянии, ведьме все стало ясно. Как ни странно, лежавший, хотя и выглядел натуральным покойником, очень скоро пришел в себя и вообще пошел на поправку без каких-то дополнительных действий со стороны Мирам. Чего нельзя сказать об Исхе.
Ее бледная кожа стала почти прозрачной, веснушки посерели, под глазами залегли два темных круга, на щеках проступила мелкая сосудистая сетка, а губы приобрели синеватый оттенок. Мирам пришлось очень постараться, чтобы внучка очнулась.