— Вот как. — повторил Рифус Гарт. — Невозможно. Так я не получил ответа на первую часть вопроса. Как штырёк смог приблизиться к границе Ойкумены? И, кстати, где находится вверенный вам участок?
— Я патрулирую отрезок длиной в две мили, начиная с Восточного сектора.
— Это сухопутный участок, — заметил Рифус, — соединяющийся через нейтральную полосу с Внешним миром. Нейтральная полоса шириной в десять миль. Это то, что называют выжженной землёй. Великое воплощение человеческого гения, — он криво ухмыльнулся, — поистине великое. Пепел тысяч тел, вечное напоминание о войне, самое грандиозное кладбище в мире. Царство Аида на земле. Тлен и прах. И ужас миллионов сгоревших заживо при бомбардировках или автопиролизе. Вам знакомо понятие «автопиролиз», сержант Хаулз? Изумительная придумка времён второй войны, цепная реакция митохондрических микровзрывов. Одного этого хватило, чтобы дать добро на создание особой бригады. Над нейтральной полосой до сих пор чувствуются эманации этих людей, принявших страшную и бессмысленную смерть, не надо быть менталистом, чтобы ощутить это. Пройти полосу и не сойти с ума... хотя таких тоже немало. Люди, решившие пересечь Грань, довольно циничны по натуре. А штырьку вообще всё равно, «скей» разрушает психику буквально за несколько приёмов, да и тело не щадит. То есть, в принципе, существу типа штырька ничего не стоит приблизиться к границе, другое дело, что такого отродясь не случалось. Вас ведь именно это встревожило, сержант Хаулз?
— Так точно, — кивнул пограничник, — я даже сначала глазам своим не поверил.
— Всё когда-то бывает впервые, — философски изрёк Рифус Гарт, — где труп этого убогого?
— Я передал его в штаб Восточного сектора.
— Я свяжусь с вашим командующим, тело передадут нам. Теперь этот случай в ведении особой бригады. И нам предстоит разобраться, что именно привело штырька к границам Ойкумены. Ибо обитатели Внешнего мира не приспособлены к жизни здесь. Внешний мир устанавливает свои собственные законы и первый из них и непреложный: наши миры не соприкасаются. Просто не могут. Влажные леса с хищными растениями и исполинскими животными погубят человека в считанные дни, если не часы, а тамошние зверушки не имеют возможности долго дышать нашим воздухом, в нём слишком мало кислорода, они просто задохнутся. Это великий принцип равновесия двух экосистем. И теперь этот принцип дал сбой.
Четверо человек стояли в кабинете в абсолютной тишине, трое в чёрных костюмах и один в защитной форме. Каждый из них думал о своём, но в целом ход их мыслей шёл в одном направлении. Случилось небывалое. Существо из Внешнего мира навестило Ойкумену.
Дирк Хаулз угрюмо сопел, чувствуя себя ещё хуже, чем даже в тот момент, когда он пересёк порог просторного кабинета с крайне аскетичной обстановкой, даже кресло было только одно, для капитана, что ясно давало понять: дело остальных стоять навытяжку и докладывать. Рассказ Рифуса Гарта о нейтральной полосе произвёл на сержанта весьма тягостное впечатление. Он сам предпочёл бы не вглядываться в серую, вот именно что пепельную равнину без единого холмика, но все эти подробности об автопиролизе и эманациях... б-р-р. И как, интересно, этот хмырь проходил через Грань? Или у него, как у этого... как его... штырька, тоже атрофировалась последняя чувствительность? Дирк Хаулз бросил взгляд на молодую блондинку с алым шейным платочком, со скучающим видом стоявшую у стены. Значит, она тоже бывала на ТОЙ стороне? Она-то что там забыла? Они все здесь сумасшедшие, просто сумасшедшие. Да и немудрено, если учесть, что по долгу службы им положено с головой погружаться в самые жуткие, запредельные глубины человеческой мысли. Обязательно поговорить с Диной. Именно сейчас Дирк Хаулз с кристальной ясностью понял, что его жене тут не место. Даже если она сидит у себя в лаборатории и не шастает во Внешний мир.
Пирс Трей усилием воли загнал все эмоции подальше и поглубже и попытался спокойно проанализировать рассказ пограничника, а главное, понять, чем может грозить Ойкумене разовый, хоть и невиданный инцидент. Рифус Гарт не стал бы вызывать их с Алби просто послушать интересную сказочку. Капитана что-то тревожит, Пирс видел это так же ясно, как пляшущие в солнечных лучах пылинки, от века исполнявшие свой причудливый танец. Капитана что-то тревожит. И это «что-то» потребовало от него, чтобы рассказ Дирка Хаулза выслушали специалисты проекта «Гипнос». Пирс Трей признался себе, что пока точек соприкосновения программируемых сновидений и последнего путешествия несчастного штырька он не находит. Надо запастись терпением. И быть готовым к любым неожиданностям.
Алби же терялась в догадках. Кое-какие ей мысли пересекалась с размышлениями Трея, по крайней мере, в той части, где Пирс мучительно пытался соединить проект «Гипнос» и «прорыв» штырька. Но, глядя в хмурое, с неприятно заострившимися скулами лицо мужа, она понимала: дело куда серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Капитан Рифус Гарт заслужил непререкаемый авторитет среди подчинённых во многом благодаря холодному аналитическому уму и способности делать верные выводы на основании весьма скудных сведений, а так же умению прогнозировать самые разные варианты развития событий. И судя по всему, спрогнозировал командир особой бригады что-то совсем уж замогильное.
Сам Гарт закурил вторую сигарету и подошёл к окну, с тоской глядя на неприглядный пейзаж правительственного квартала. Мысли его были далеки от радостных. Недалёкий сержантик сам не понял, с чем столкнулся. «Прорыв». Пока ещё не прорыв, пока это всего лишь единичные робкие попытки обитателей Внешнего мира спастись от чего-то, что гонит их в ненавистную сушь с разреженным воздухом. Своим предчувствиям Рифус Гарт доверял. В ином случае пограничники только и делали бы, что отлавливали незадачливых штырьков и прочую внешнемировую нечисть на своих рубежах. А они не отлавливали. И штырьки ни за что не расстались бы добровольно со своим дурманом, «скеем». Нечто большее, чем страх, заставило это искалеченное существо оставить вожделённые плоды и мчаться без оглядки, куда глаза глядят, прямиком на мушку сержанта Хаулза.
— Вы свободны, сержант. Не мне напоминать вам, что вы не должны делиться этой информацией ни с кем, даже с вашей супругой.
— Мы с Диной не обсуждаем служебные дела, — натянуто произнёс Хаулз и слегка набычился, — это не в наших правилах.
— Я обязан был вас предупредить. Я не прощаюсь с вами, Дирк Хаулз, мне в любом случае придётся навестить «вверенный вам участок» и лично посмотреть, как там у вас обстоят дела.
На этих словах пограничник помрачнел ещё больше.
— Вы не доверяете моему докладу?
— С чего вы взяли?
Дирк Хаулз замялся. Он вообще чувствовал себя на редкость неуютно в этих блестящих стенах, вдали от привычного поста, да ещё под этим неподвижным взглядом странных, словно искусственных глаз. Он не так уж много слышал о командире «Красного отдела», но и тех редких сплетен, что доходили до Восточного сектора, хватало с лихвой. Перфекционист, железной рукой проведший полную переаттестацию своей бригады и выкинувший из неё добрую половину личного состава, в основном новичков, человек, каким-то образом подсидевший своё бывшее командование и отправивший Рона Гира на свалку истории, да, слухи о капитане Рифусе Гарте доходили и до пограничных застав. И Дирку Хаулзу очень не хотелось встречаться с этой машиной в человеческом обличье второй раз.
— Сержант, вы так уверены в моём предвзятом к вам отношении? Да бросьте вы этот детский лепет. Ситуация серьёзная и требует моего личного присутствия. Что до вас, то никто не обвиняет вас в некомпетентности или халатном отношении к службе. В конце концов, думаю, устав применим и к противоположной стороне. Вам нечего опасаться. Вы свободны и, повторюсь, до встречи.
— Разрешите идти? — уточнил Дирк Хаулз.
— Идите.
Пограничник вышел за дверь и только там позволил себе вздох облегчения.
— Ваше мнение? И давайте без официоза, у меня уже зубы сводит от бесконечного «выканья». — Гарт сел на краешек стола и потёр виски. — Алби?
— Странная история, но при чём здесь мы? Я имею в виду, мы, специалисты по сновидениям.
— Ну. Давай. Думай. Думай, Алби, это у тебя всегда выходило на ура. Думай. — Он вздохнул и повернулся к старому товарищу. — Пирс?
— Могу предположить только одно. Сновидцу надо будет заглянуть во Внешний мир и выяснить, что там за новая напасть.
— Я рад, что у нас схожие мысли. Алби, ты как лучший оператор, проведёшь эту процедуру. Сновидца выберешь сама, хотя я думаю, что в любом случае им станет Дор. Не так ли?
Алби кивнула. В отделе было не так много сновидцев, точнее, всего два, её давний знакомый ещё по опытам в Институте физиолог Дор и бывший жених, Кит Тригг, ставший подопытным в проекте «Гипнос» с лёгкой руки лейтенанта Трея. С Китом Алби не работала никогда, это было негласное распоряжение капитана, и оспаривать его мог только безумец. Алби при виде Тригга натурально трясло, да и сам бывший лаборант не грезил встречей с когда-то любимой девушкой. Слишком хорошо они оба помнили своё расставание.
— На сегодня всё. Вам обоим надо как следует отдохнуть и набраться сил. Что до меня... боюсь, как раз мне отдых не светит.