— Он, как ты недавно выразился, наш общий предок, — сказала Селена. — Он старше Системы, и он в ней с самого начала. Он принимал участие в ее разработке и стал ее альфа-тестером, вылавливая баги и мелкие неточности, корректируя работу Вычислителей уже по ходу игры.
— И почему вы думаете, что он жив, если все остальные уже умерли?
— До нас постоянно доходят отголоски его деятельности в мирах Системы, — сказала Селена. — Его информационные следы. Бывают перерывы, иногда по десятку лет, но потом мы получаем новые доказательства того, что он еще жив.
— И чем он там занимается?
— Он там живет, — сказала Селена. — Сначала он играл, как и все. Был великим воином, исследовал подземелья, убивал чудовищ. Потом ему это наскучило, и он стал играть в стратегию. Создавал и разрушал империи, вел за собой народы… Но потом и это ему наскучило, и чем он занимается сейчас, мы пока не знаем.
— Легко быть великим воином и стратегом, имея при себе инструмент разработчика, — заметил я.
Похоже, что этот парень был Виталиком на максималках, только вот модераторских квестов по его голову не выписывали. Великий нагибатор и читер в законе. Чего бы и не поиграть при таких раскладах?
— Он использовал Венец Демиурга только первые двести лет игры, и только по делу, — сказала Селена.
— Или со временем он научился от вас шифроваться.
— Ему нет нужды от нас… шифроваться, — сказала Селена. — Мы не враги. Мы наблюдаем за ним, но не шпионим. Более того, он бывал здесь, в изначальном мире, возвращался сюда уже три раза, и каждый раз мы получали бесценную информацию о функционировании Системы…
Что-то в ее речи меня царапнуло. Я прокрутил диалог в голове еще раз, и понял, что именно. Или имеет место какое-то досадное непонимание, или кто-то врет.
Флойд говорил, что эта планета — не родной мир Архитекторов, что их предки переселились сюда, когда другие их предки работали над созданием и запуском Системы. А Селена только что назвала этот мир изначальным.
Я сделал себе зарубку в памяти, но акцентировать не стал. Либо я сам все узнаю, либо… не узнаю. Она-то в любом случае может соврать, и вряд ли я смогу ее на этом поймать. Нет у меня инструментов для проверки.
— … он называл это коротким отпуском, — продолжала Селена. — И каждый раз, несмотря на все наши уговоры остаться подольше, он возвращался в игровые миры. Он говорил, что там — настоящая жизнь, а мы здесь влачим жалкое существование, просто доживаем свой век. Никогда он не задерживался здесь дольше пары недель.
Занятный он, должно быть, парень. Старше Системы и все еще играет, и до сих пор ему не надоело.
Надо бы найти его и спросить, как это у него получается.
— Его как-нибудь зовут? — спросил я.
Она сказала.
Я три раза попытался воспроизвести этот набор звуков и не преуспел.
— А никакого более человеческого варианта не существует? — поинтересовался я.
— В игре он называет себя Магистром, — сказала Селена.
— Скромно.
— Ему нет нужды быть скромным, — сказала Селена. — В том, что касается игры и всех ее аспектов, он действительно магистр.
— И как ты собираешься его найти?
— Узнаю, когда окажусь там.
— Там? То есть, ты собираешься войти в игру?
— А что тебя удивляет? Я делала это уже много раз. Да, но нынешним меркам я, конечно, не топ, но когда-то была в первой десятке.
— И все это только потому, что влиять на Систему извне невозможно? — уточнил я.
— Именно.
— Ну, хорошо, — сказал я. — Допустим, ты найдешь этого Магистра и отберешь у него корону создателя. И что ты будешь с ней делать? Что именно ты собираешься корректировать?