Она же её и сожрала! Эта тварь сожрала мою мать!
Я поднёс к горлу нож и слегка надавил. По золотистой шерсти заструился карминовый ручеёк, а девочка намочила штаны.
Опять! Ну и трусиха!
Вспомнился смех отца, чуть безумный от страха.
Сегодня я понял: героев в Городе нет, мы все лишь пытаемся выжить. А значит, нет смысла судить. Я тоже трус, не лучше дрожащей девчонки.
Был бы не трус, не убрал бы нож.
— Тебя как зовут?
От ужаса Рысь не могла говорить. Только тряслась и надсадно дышала.
— Ну! — скрежетнув табуреткой, я сел напротив.
Она плюнула на тарелку застрявшую во рту виноградину — видимо, не могла проглотить.
— М-меня з-зовут Юка. Чего ты меня не убил?
— А надо?
Она вздрогнула. Вытаращила без того большие глаза.
— Н-нет, н-нет! Пожалуйста!
Я и не собирался.
Уходить не хотелось. Рысь по имени Юка меня как будто поймала.
Но что я мог ей сказать, и о чём спросить? Я понимал всё и так, а она ничего не поймёт, даже если болтать три часа напролёт.
Девчонка, малявка, дура и Рысь! Что она может чувствовать? Что может знать? У неё-то родители живы! Таскают ей мясо — плоть моей Стаи!
Впрочем, может и нет — ведь наши пошли убивать! Может быть, в этот самый момент мой отец рвёт на куски её мать…
Я взглянул на Юку совсем другими глазами.
— Знаешь, где твоя мать?
Девочка опустила глаза.
— Покажи фотографии! Всех, всей семьи!
Для чего это мне? Но Юка достала планшет.
— Вот… Папа… Мама… А это — Азуми, сестра… — на экране остались следы виноградного сока, но Юка как будто не замечала. — Тётя и брат… А это — троюродный…
Я уже не смотрел. Зачем мне её подноготная! Вышел из кухни, и, ничего не сказав, тенью скользнул за дверь.
На улице валил снег. После обители Рысей здесь дышалось легко — всё познаётся в сравнении. Я с наслаждением втянул носом свежий морозный воздух.
А ведь не так давно он казался мне мерзким!
Я не стал заходить в другие квартиры — в этом не было смысла. Вышел из дома и сразу пошёл домой. Раскалывалась голова — мозг пытался оформить неясные ощущения в слова, но не получалось. Всё смешалось: мой дом и логово Рысей, свои и враги, запах мамы и вонь рысиной мочи.
Только одно я знал точно — понял со всей беспощадной ясностью. И понимание забрало надежды, мечты и стремления. Отняло будущее, всю предстоящую жизнь, и что с этим делать, я не понимал.