— Извини.
— Вы-то тут причем? Это же не ваших рук дело. Да и мне грех гневаться на богов. Так бы я всю жизнь работал в полях с утра до ночи, зарабатывая на тарелку еды для себя и своей семьи, и еще под вопросом дожил бы до своих лет или умер с голоду. Сейчас же я служу господину Надкари и живу в таких условиях, о которых раньше не мог бы и мечтать. Я хорошо одет и всегда сыт. У меня есть постоянная не очень тяжелая работа и крыша над головой. При этом не я, а мой господин заботится о моей безопасности. Моя же задача ему преданно служить.
Но ты несвободен и всегда будешь одинок. Последнее я не произносила вслух. В голосе парня и так чувствовалась греч потери и усугублять ее своими словами я не собиралась. Поэтому полностью раздевшись опустилась в снаан. Дарха также скинула свою одежду и отрицательно покачав головой пресекая мою попытки ополоснуться самостоятельно, принялась обтирать меня смывая пот и пыль с моего тела, а Ману помогал ей поливая сверху из чаши.
Спустя несколько минут я уже сидела на полу у столика, завернутая в яркую ткань закрепленную на груди и утоляла голод фруктами, а хейджада помогал ополоснуться матери Камала. По-хорошему, мне не помешало бы простирнуть мою одежду, тем более что в сундуке оказалась несколько кусков ткани служившие здесь платьями называемыми мандум-нерьядхум, но в таком наряде с непривычки неудобно ходить, того и глядишь свалиться, про то, чтобы бегать ночью по лесу, вообще, молчу.
Закончив с Дархой Ману принес нам рагу из тушеных овощей и несколько кусочков жаренного на костре мяса. А еще плоскую лепешку. Несмотря на большое количество пряностей и специй, еда оказалось довольно вкусной. Когда мы закончили ужинать, на улице окончательно стемнело. Лежа на подушках, я прислушиваясь к звукам раздающимся снаружи шатра и ждала когда большинство народа в лагере отправится спать. Именно тогда я попросилась у хейджада, расположившегося на ночь на выходе из палатки, проводить меня в туалет. Мне надо было еще раз проверить расположение постов и дозорных. Я еще днем отметила для себя, где именно расположилась стража и воины, но ночью могло что-то поменяться и будет лучше, если я это замечу сейчас, а не во время попытки побега, когда уже будет поздно что-либо предпринять.
Посты остались на тех же местах что и днем. Расположены они были так чтобы защищать лагерь от внешней угрозы, а не для того, чтобы препятствовать кому-либо покинуть его. Что меня неимоверно радовало. В центре стоянки народа уже почти не было. У костров сидело всего несколько воинов тихо переговаривающихся между собой. Думаю, часа через два можно будет собираться в путь.
Снаружи стало совсем тихо. Больше неслышно было даже тихой болтовни воинов у костра. Уже давно все кто не на дежурстве разошлись по своим палаткам. Поднявшись, я тенью проскользнула ко входу в наш шатер где мирно спал Ману. Надеюсь он не будет на меня слишком долго обижаться, но свидетели побега мне не нужны. В отличие от его одежды. В сундуке все платья и были мало того что неудобные, так еще и светлых ярких цветов. Убегать в таком все равно что махать флагам, сообщая всем преследователям: вот мы, берите нас тепленькими.
Одного точного удара хватило чтобы парнишка отключился не успев даже проснуться. Утром у него будет довольно сильно болеть голова, но что уж поделаешь.
Бесшумно раздев хейджада, на всякий случай запеленала его в одну из тряпок найденных в сундуке, еще и заткнув кляпом рот. Шум раньше времени мне не нужен. Хотелось бы иметь фору побольше, чем пару часов которые он будет лежать без сознания. Перетащив парня на подушки где мне, вроде как, нужно было спать, тихо подошла к Дархе и зажав ей рот рукой разбудила. У меня нет желания привлечь внимание воина оставшегося сторожить нас снаружи посторонним шумом. Женщина моментально задергалась у меня в руках.
— Тише, это я, — Дарха услышав мой шепот, тут же притихла. Отпустив ее, всунула ей в руки одежду Ману и все так же тихо приказала. — Переодевайся.
— Мне нельзя ничего носить кроме белого вдовьего одеяния.
— В белом тебя сразу же заметят. Поэтому или ты переодеваешься, или я ухожу без тебя.
Кивнув головой что поняла меня, молодая женщина стала быстро скидывать свою одежду. Я же принялась на ее ложе из подушек мастерить обманку для глаз, на случай если кто-то заглянет неожиданно к нам в гости. Не хотелось бы, чтобы незваный гость поднял тревогу из-за нашей пропажи.
— Ника…
— Тш-ш-ш. Все потом.
Не дав Дархе договорить, я потянула ее к противоположной от входа стенке палатки. Радуясь тому, что никто не додумался меня обыскать, достала отцовский подарок и тут же разрезала им ткань, отделяющую нас от свободы.
Аккуратно выглянув наружу, отметила, что все именно так происходит, как я и рассчитывала. Лагерь был пустой. Костры разожженные посередине стоянки почти потухли Их только и хватало, что тусклым светом углей обозначать где не так давно готовился ужин. Еще и обе луны висели на небе тонкими серпами, почти не освещая ночную темноту, всем своим видом не только подбадривая меня, но и внушая надежду, что все у нас получится и они не предадут нас выдав своим светом. Довольно улыбнувшись, я полностью вылезла на улицу, потянув за собой Дарху. Молодая женщина додумалась спрятать косу под одежду, благодаря чему в ночной темноте, если ее кто-то и увидит из охраны, то спокойно примет за хейджада.
Первоначально мы взяли направление в сторону туалетов. В том что меня кто-то заметит я сомневалась, а вот если обратят внимание на одинокую фигуру слуги в синих развивающихся одеждах, двигающуюся в направлении вырытых ям, никто на это не обратит внимание. Так и получилось. Вот только пока мы дошли до них я уже несколько раз пожалела о том что взяла с собой Дарху. Она, мало того что не могла тихо ходить, так еще и спотыкалась обо все на свете. Стражники все же заметив одно из ее неуклюжих падений, только и сделали, что рассмеявшись отпустили несколько пошлых шуточек, даже не став что-либо спрашивать или выяснять личность, несчастного полуночника.
Проверив все кабинки на наличие посетителей, я отошла от них чуть в сторону присев у столба одного из лесных исполинов, решая что делать дальше. Дарха же уже спустя пару минут выдаст наше присутствие. С таким балластом мне не уйти, но и бросать женщину на произвол судьбы не хотелось. Сжав зубы, я пробурчала несколько ругательств. Легче от этого не стало. Надо было думать как быть дальше.
— Извините, Ника, но я не привыкла ходить по лесу. Да и не вижу ничего в темноте.
— Я это поняла уже.
Получилось несколько грубее, чем я хотела сказать, но от правды же никуда не уйдешь. На данный момент Дарха для меня обуза.
— Я вам это хотела сразу сказать. Если вы пожелаете, я вернусь назад в шатер и не буду обременять вас своим присутствием. Без меня вы легко сможете уйти. Но, если вы мне разрешите дать вам совет, то я предложила бы вернуться нам вместе, пока никто не заметил нашего отсутствия.
— Это не вариант.
Поджав губы я пыталась найти выход из создавшейся ситуации. По идее я могла некоторое расстояние пронести Дарху, но надолго меня не хватило бы. Все же она крупнее меня и весит значительно больше. Есть еще вариант. Спрятаться в кроне одного из исполинов прямо здесь, в лагере. Не зря же древняя пословица гласит: если хочешь что-то спрятать, спрячь это на видном месте. Вот только сомневаюсь, что мать Камала сможет залезть на дерево и просидеть на его верхушке неподвижно следующие полдня, а то, возможно, и дольше. Неужели действительно придется возвращаться?
— Ника, я понимаю, вам тяжело привыкнуть к нашему миру, но поверьте мне на слово, на данный момент у вас очень хорошие условия для жизни. А со временем, если вам удастся добиться расположения вашего господина, то они станут еще лучше. Насколько я знаю, Виджей хорошо заботится о своих женщинах. Не бьет их, не издевается, злость на них не срывает, под каждого встречного не подкладывает. Он справедливый хозяин и ревностно относится ко всему, что принадлежит ему. Поэтому не стоит его злить. Я не знаю как Виджей Надкари поступить узнав о нашем побеге. Также я сомневаюсь, что даже если он удастся, нас в будущем будет ждать что-то хорошее. Увидев женщину без охраны, любой мужчина может заявить на нее права.
— Для того чтобы на меня заявить права, для начала надо со мной справиться. Поверь мне, не родился еще тот мужчина, который сможет меня победить. Во всяком случае в одиночку. Ну а если и сможет кто-то, то я предпочту достойную смерть в бою, чем жить в неволе. Я свободный человек. Я такой родилась и такой умру.
— А мне показалось вы любите жизнь и будете бороться за нее до конца, — молодая женщина повернувшись ко мне, пыталась что-то рассмотреть в темноте на моем лице. После чего продолжила. — Вы честны и прямолинейны, как большинство мужчин. Девушке, если он хочет найти свое счастье, такой быть нельзя. Она должна быть гибкой как лоза, уметь подстраиваться под обстоятельства, если понадобиться отступить на шаг назад, чтобы позже исподволь сделать несколько шагов вперед. Только так, мягко и без грубого напора у нее появится возможность поменять жизнь под себя.
Опустив голову на плечо рядом сидящей Дархе, я печально улыбнулась. Подстраиваться. Нет, это не для меня.
— Я так не могу. Я воин и воспитывалась иначе. В моем мире нет господ под которых надо подстраиваться. Там у всех равные права и возможности. Там все зависит только от самого человека.