Я просто не смею так глупо пренебрегать своей жизнью: сложить лапки и ждать, когда стану собственностью садиста и убийцы.
Я подалась вперёд и протянула руку. Арнэй коснулся краешком бритвы моего пальца и сразу перевернул его, сцеживая кровь в ту хрустальную чернильницу, куда они с братом только что сцедили по пару капель своей крови.
И даже то, что после этого драгх обхватил губами подушечку моего пальца, и свежего пореза коснулся влажный и горячий, чуть шершавый язык, после чего глаза Арнэя Адингтона потемнели, а у меня внизу дёрнуло, словно там дрогнула огненная пружина, не могло меня отвлечь от хрустальной чернильницы.
Стоило первой же капле моей крови соприкоснуться с кровью драгхов, как она тут же вспенилась, зашипела, меняя цвет… После ещё нескольких капель шипеть перестала. Зато цвет сменила на оранжевый, даже светящейся. Подвижный! Словно жидкое пламя! Я прислушалась — она ещё и потрескивала!
Драгхи подписали договор по очереди, затем перевернув, подвинули его ко мне, как и заправленное этой нашей смешанной кровью перо.
Коротко выдохнув, я размашисто расписалась под ним:
Ингури Рамаян, по отцу — Майер.
И, как оба наследника, поставила рядом с подписью сегодняшнее число. Двенадцатого разноцвета.
В тот же момент моё тело, от макушки до пят, прошила сладкая молния. Перед глазами сверкнуло, поверх картинки наложилась ещё одна реальность: вместо тяжеловесного шика кабинета, в котором мы находились вдруг проступили белые светящиеся стены в древних орнаментах, причудливые линии которых были выложены разноцветными кристаллами.
По мраморной дорожке величаво ступал тигр.
Огромный!! Вот примерно величиной с буйвола долины Лотоса — а тамошние буйволы достигают двух с половиной метров в холке!
Верхом на тигре ехала девушка в развевающемся платье. Алом с золотыми цветами на тонком шёлке. Такой же узор из золотых цветов украшал покрывало, наброшенное поверх её головы. Очень знакомый узор…
Священный узор, украшающий наши пещеры. «Рамаян» значит «Дар Солнца» и такие светящиеся золотые цветы распускаются по ночам в прериях.
Смуглое лицо девушки, горделиво восседающей на тигре, несмотря на яркий, пожалуй, даже чересчур яркий макияж тоже показалось смутно знакомым…
Но девушка была далеко, и куда больше её внешности мое внимание привлекли распахнутые огненные крылья за её спиной!
Крылья феникса!
У меня дыхание перехватило от волнения.
Но когда оба драгха встали со своих мест и с ничего хорошего не обещающими хищными улыбками двинулись ко мне в обход столика, наложившаяся реальность мгновенно растаяла в воздухе.
Я осталась наедине с двумя явно озабоченными в силу своей одержимости фениксами драгхами.
И моя собственная подпись под договором подтверждает, что отныне я — их собственность.
Я принадлежу им.
Я, Ингури Рамаян — их рабыня.
ВИЗУАЛИЗАЦИЯ главные герои
Ингури Рамаян
"Нежной смуглой кожей и копной смоляных локонов напоминает ситанку. Очень аппетитную ситанку в академической форме, что только делает её ещё сексуальнее…"
"Глаза у пташки оказались светлыми и сияющими, как бывает только у чистокровных представителей рас. Сияющие глаза цвета неба. Опушённые длинными чёрными ресницами, что только подчёркивает чистоту их лазури."
"К его удивлению, девчонка, которая успела отвести волосы с лица и оказалась настоящей красавицей — широкие брови вразлёт, светлые сияющие глаза цвета неба, полные вишнёвые губы — почему-то зажмурилась, а открыв глаза, помотала головой и предприняла неловкую попытку отползти назад."
"… чуть грубоватая, или, скорее, диковатая красота феникса слепила, оглушала, туманила разум. Отдаваясь распирающей пульсацией в штанах, проникала в самое нутро."
"Странное чувство — на неё хотелось смотреть, вглядываться, поглощать глазами каждую черту… жадно, лихорадочно, неистово… и вместе с тем… видеть её было невыносимо. Практически на грани фола! Дикая и первозданная внешность незнакомки была какой-то неуловимо честной, настоящей. Пропитанная ветром, духом свободы… небом. Небо — бездонное, безграничное, такое близкое и такое недостижимое впиталось, врезалось в каждую черту птахи, насытило её облик целиком, вплоть до кончиков волос той самой внутренней волей, которая встречается лишь у фениксов."
Арнэй и Даур Адингтон