Фу-у-у… вроде бы, пронесло!
Или нет?
Ну, хоть бы полчасика из всей ночи вспомнить. Нет, ни минуты не появлялось в памяти.
Я с сомнением оглядела парня, имени которого, стыд какой, не удосужилась спросить, и дала себе страшное магическое слово чести: никогда больше не пить магический усилитель! Даже лизать, даже нюхать не буду! А вот засунуть руку под пояс кожаных черных штанов парня тянуло. Ведь говорят, если нос маленький, то и член короткий. Любопытство мучило меня неимоверно, зато голова уже не болела.
«Никакого воспитания, Тая, как можно? Вы даже не представлены друг другу!» — пыталась я призвать себя к совести.
— Доброе утро! — рявкнула я, решив обезопасить себя от странных желаний, невыносимого любопытства и выяснить у самого парня, что это мы делали с ним ночью вдвоем в гостиничном номере?
Ответ казался таким очевидным, и пальцы тянулись к поясу штанов незнакомца сами, так что мне представилось перекошенное лицо моего драгоценного батюшки, и его немаленькие кулаки, выбивающие из меня всю дорожную пыль и всю самонадеянную дурь.
— Угу, — ответил парень и, перевернувшись на другой бок, сладко всхрапнул.
— Как тебя зовут? Что мы делали вчера ночью? Кто ты такой? — я встряхнула голое плечо, изо всех сил вцепившись в него левой рукой, пряча бесстыжую правую ладонь за спину.
— Что ты орешь ни свет, ни магическое озарение?! — рявкнул парень, кутаясь в одеяло. — Дай поспать! Сегодня седьмой день смешанной магии. Выходной в королевстве, между прочим!
— Мне пора уходить. Я ведь говорила, что собираюсь поступить в королевскую высшую академию боевых магов? — буркнула я.
— Угу! Всего какую-то тысячу раз, — зевнул сладко незнакомец, садясь в подушках. — От меня-то что тебе надо? — распахнул он, наконец, ярко-зеленые глаза.
В жизни таких глаз не видела. Зеленые, как трава, как хвоя, как деньги соседнего королевства.
— Узна-а-ать, — выдохнула я, закусывая нижнюю губу, — что… мы… с тобой… тут… делали?
Вопрос дался мне очень тяжело. Я покраснела и уперлась взглядом в свои голые коленки.
— Не скажу, — усмехнулся зеленоглазый.
— А я тебя… — я задумалась, чем бы его припугнуть? — И…
— Изобьешь? — изумился он.
Наглец!
— Нет! Я тебя… и! — слово испарилось из моей памяти, то ли по причине вчерашних возлияний, то ли просто так само по себе.
— Испепелишь? — продолжал он измываться.
— Нет! — отрезала я. — И…
Он водил пальцами по припухшим губам, и я тут же вспомнила их сладкий вкус, и его язык, сплетающийся с моим. Мне нестерпимо захотелось повторить урок поцелуев, но усилием воли я сдержалась. Мысль о том, было ли что-то, кроме поцелуев, я откинула, надеясь, что не было. Но усмешка парня была такой загадочной, что мурашки прошлись по моей спине и сыпанули в ноги. Девическая честь — это не пустой звук, тот, кто ее забрал, тот и должен жениться, желательно, побыстрее. А кто этот бродяга без рубашки? Я даже имени его не знаю, не то, что типа магии! О, черная повелительница мертвых, прекрасная Авликая! О… — так говаривала моя старая няня, когда подгорала каша из товеля и убегало козье молоко, забытое ею на магической плите.
— Информирую! — выдала я, наконец. — Я — чужая невеста!
— Помню, я помню, этого, как его? — зеленоглазый помахал рукой, пытаясь выговорить заковыристое имечко моего жениха.
— Иеронимуса Фертейнского! — помогла я ему.
Имя почему-то произвело странный эффект: парень посмотрел на мои губы, слегка покраснел, кажется, нам пришла в голову одна и та же мысль.
— Ладно, — я придвинулась к нему, — целуемся на прощание и разбегаемся.
— То есть как это? — спросил он.
— Не хочешь целоваться, не надо, — надулась я.