— А ты куда-то торопишься? — улыбнулся кащ, опускаясь на траву напротив меня.
Какой же он все-таки рослый. Сидит прямо на земле, а наши с ним глаза аккурат на одном уровне.
— Пока не тороплюсь, но и целый день лясы точить не могу. Мать против того, что бы я с утра до вечера по лесам да озерам шаталась. А она у меня строгая, с ней не забалуешь.
— Понимаю, — кивнул Влад. — Наслышан я про Варвару-ягу.
— Ягу? То есть привратницу?
— Да. Мы хранительницу Калинова моста так за глаза называем. Про нее говорят, что она грозная и очень могущественная.
— Так и есть, — пожала я плечами.
Да так и должно быть. Попробуй, удержи пространственный портал-коридор, если ты слабая и мягкая.
— И с нами, воздушниками, у Варвары особые счеты, — продолжил кащ. — Поэтому я и решил поговорить именно с тобой. Помощь мне нужна, Василиса.
— Какого рода помощь? — заинтересовалась я.
— Мы вымираем, — грустно улыбнулся Влад. — С тех пор, как закончилась война магов, не родилось больше ни одного каща. Ни от союзов друг с другом, ни от людей, ни от других стихийников. Из всех воздушников Солары я самый молодой, а ведь я родился еще в начале второго года войны.
Значит, ему сейчас должно быть 52 года. Не мальчик, конечно, но для мага это еще не возраст. Если будет жить мирно и спокойно еще лет триста проживет, а то и больше.
— У вас с тех пор не родилось ни одного ребенка?
— Нет, дети рождались. Но все они пустоцветы. Если так пойдет и дальше, Василиса, через некоторое время наш мир снова окажется на грани катастрофы, но теперь уже из-за того, что из нее уйдет сила воздуха. Мы долго пытались выяснить причину такого магического бесплодия и пришли к выводу, что виной всему отдача от заклинания, вызвавшего эпидемию среди берендеев.
— А что по этому поводу говорит объединенный Совет магов?
— Драки и унды считают, что мы преувеличиваем масштаб проблемы. Мол, кащей осталось почти двадцать человек — в разы больше, чем стихийников земли, а для магического равновесия этого вполне достаточно. К нам давно относятся пристрастно и совершенно не хотят мыслить в перспективе.
— Понятно, — задумчиво кивнула я. — А чего же ты хочешь от меня?
— У вас, берендеев, есть возможность управлять живительной силой земли. А у нас есть особый артефакт накопитель, который можно ею наполнить. Если бы вы помогли собрать в него эту силу, мы могли бы попытаться вылечиться от нашей болезни. Я выносил эту идею на обсуждение в объединенном совете, но меня даже слушать никто не стал.
— Посчитали, что вы замыслили очередную диверсию?
— Наверное. Вроде как берендеи у нас, уж извини за прямоту, существа вымирающие, охраняемые законом и всем волшебным сообществом, и абы кого с подмоченной репутацией к ним допускать никто не согласен. Только мы ведь не дураки, Василиса, и проблемы всемирного характера нам не ни к чему. Нам нужна помощь и больше ничего. Поэтому, когда мои сигнальные кристаллы в один прекрасный день засекли на нейтральной территории активность магии земли, я поначалу даже не поверил такой удаче. Прилететь, правда, не успел, но когда активность проявилась снова, сразу же сорвался с места и примчался сюда.
— Ты меня тогда здорово напугал.
— Извини, пожалуйста. Я хотел просто проверить, действительно ли это колдует берендей, а еще, по возможности, лично попросить о помощи, раз уж другие волшебники нам в ней отказали. А когда прилетел и увидел тебя…
На его лице расцвела такая мечтательная улыбка, что я густо покраснела.
— Мне надо подумать, Влад.
— Подумай, — согласился он. — Я буду ждать твоего решения.
— Прямо здесь будешь ждать? На озере?
— Если понадобится, могу и здесь.
— Тут сыро и лягушек много.
— Тогда буду ждать дома, — снова улыбнулся он. — Когда ты выйдешь из Лихолесья, я об этом узнаю. И очень быстро прилечу туда, где ты будешь находиться.
Вот, значит, как он разыскал меня на ярмарке!