Такие простые и такие теплые строки! О чем думал он, Оливер Вилье, когда писал их? И кто он такой, какую роль играет при дворе? Вряд ли почетную, если его послали присмотреть елку в лесу… наверное, просто "мальчик на побегушках".
"Прямо как я… — мрачно подумала Милада, лениво ковыряясь в своей тарелке с тушеным картофелем. — С одной разницей… ему живется куда проще!"
И девушка искоса глянула на своих милых родичей, которые обосновались на другом конце стола и сейчас жарко спорили о чем-то. Милада прислушалась.
— Не понимаю, что тут можно обсуждать? — едко спросил в этот момент Карл, закатывая глаза. — Какая-то бредовая идея коронованного ребенка…
— Что обсуждать?! — взвилась Эстер. — А ты сам не догадываешься?!
Эстер говорила на повышенных тонах, изрядно разозлившись. Раскрасневшаяся, сердитая, она была, тем не менее, красива. И Милада, глядя на старшую сводную сестру в темно-алом домашнем платье, с собранными в изысканный узел черными волосами, невольно позавидовала ее умению всегда и везде, при любых обстоятельствах, сохранять привлекательность. Самой же Миладе вдруг стало стыдно за собственный неухоженный вид: волосы стянуты в простой "хвост", поверх старого платья для тепла надета видавшая виды вязаная жилетка, на ногах — стоптанные башмаки… конечно, у нее нет возможности дорого одеваться, но Эстер, пожалуй, нашла бы выход и в этой ситуации! И все равно выглядела бы обворожительной…
— Не догадываюсь! — пожал плечами Карл. — Ты уж будь добра, просвети меня!
Кажется, и он начал терять терпение — и Милада его отчасти понимала.
— Золото! — торжественно произнесла Эстер, выпрямляясь на своем стуле. Ее впалые щеки вспыхнули нездоровым лихорадочным румянцем. — Как, по-твоему, тема достойна обсуждения?
На бесконечно долгое мгновение воцарилась звенящая тишина, на фоне которой стали отчетливо слышны малейшие шорохи. Потом Карл рискнул заговорить — по-прежнему саркастично, но все же придав голосу ноту мягкости, словно желая подсластить сестре пилюлю:
— Золото — это прекрасно… но ведь задание Ее Величества выполнить невозможно. Просто невозможно!
— Невозможного не существует! — надменно отрезала Эстер.
Милада фыркнула — пожалуй, слишком громко. Сестра резко обернулась на звук ее голоса, кипя негодованием:
— Тебе смешно, да? Сейчас тебе будет не до смеха!
— Да мне и сейчас не особо весело, — поспешно возразила Милада, проклиная собственную несдержанность, и невольно отъехала вместе со стулом назад.
Эстер подалась к сестре, наклонившись так низко, что грудь ее почти касалась столешницы. Глаза девушки сузились от гнева.
— О нет, веселье еще только ожидается! Как на счет идеи пойти сейчас в лес за подснежниками?
Снова воцарилось молчание, на сей раз еще более оглушительное. Карл изумленно переглянулся с матерью и перевел иронично-сочувствующий взгляд на Миладу. Та побледнела от страха, но изо всех сил старалась держать себя в руках.
— Это шутка, наверное? — нервно рассмеялась она, ослабляя ворот платья. Ей вдруг стало душно, казалось, воздух куда-то исчез из комнаты…
Эстер снова откинулась на спинку стула и, скрестив руки на груди, улыбнулась одними губами — взгляд остался холодным и злым, словно отражая ледяное ненастье за окном.
— Это не шутка! — безапелляционно заявила она. — Иди сейчас же. Немедленно!
— Эстерсита, дорогая… — робко начала София, но дочь не дала ей договорить. Она остановила мать сердитым размашистым жестом, совершенно не походившим на ее обычно изящные и манерные движения.
Карл и вовсе не рискнул заговорить — его сестра выглядела безумной, по-настоящему безумной. И Милада, глядя на это красивое, но сейчас перекошенное злостью лицо, с удивлением осознала, что Эстер ее не просто недолюбливает — она ее ненавидит!
— Чего сидишь?! — с напором продолжала Эстер. — Иди уже!
Милада судорожно вздохнула и постаралась успокоиться. Эстер сошла с ума, это очевидно! Они всегда не ладили, даже пока был жив отец, но в последнее время атмосфера накалилась до предела. Казалось, дочь Софии за что-то взъелась на свою младшую сестру, но вот за что — та понять не могла. По идее, это она, Милада, должна всерьез обидеться на мачеху и прочих родственничков, устроивших ей "райскую" жизнь!
— Эстер, уже вечер, и там метель, — стараясь говорить спокойно, заметила Милада. Руки ее слегка дрожали, и, чтобы скрыть это, девушка вцепилась в край стола.
— Ну и что? — губы Эстер искривила надменная ухмылка. — Ты ведь уже взрослая, да? Так пора приносить хоть какую-то пользу!
Милада едва не задохнулась от возмущения.
— Я приношу пользу! Причем сутки напролет, вашими-то стараниями!
Эстер пропустила эти слова мимо ушей. Прищурившись, она пристально смотрела на младшую сестру, и той сделалось не по себе под этим настойчивым сверлящим взглядом.