У нас было два профильных немагических предмета, из которых мне, как существу с признанным низким уровнем силы, предложили выбрать. Так что еще на первом курсе я металась между «Межрасовым и межмировым правом» и «Домоводством и супружеским долгом». К умным или к красивым? Но будучи девушкой рациональной, я в итоге сделала ставку на мозги, хоть иногда и жалела. Мозги страдали: нам ведь надо было выучить основные законы всех рас, их судебные системы и правила сосуществования, родовые нюансы, законы мести, мирные договора, соглашения, постановления и судебные прецеденты. Неудивительно, что наша группа быстро таяла. И к четвертому курсу осталось всего девять человек, ну, в смысле, существ, действительно увлеченных этой специальностью.
И как я, хорошо разбиравшаяся во многих демонских нюансах и уж тем более знавшая о последствиях прогулок в мир Ядра, умудрилась так подставиться?!
Тьма раздери того демона! Всегда с ними были проблемы. У них самые запутанные, сложные и жестокие законы. Они не прощали. Не жалели. Не щадили. И несмотря на сложность законов наказание в большинстве случаев было одно — смерть. Им это позволялось, по ряду причин, в том числе потому, что истинный демон — любой из тех ста тысяч, озвученных Синь — стоил целой армии. Им истинный Свет, разве что, был недоступен, а так они были одновременно магами, имели две ипостаси, обращались напрямую к Тьме, владели ментальным даром и умели летать. И если бы захотели, с легкостью захватили бы все миры. Эти самые миры спасало только то, что демонам они были не интересны, а демоны не делали ничего, что им не было интересным.
Упиваясь своими мрачными размышлениями, я практически не слушала, что говорил уважаемый профессор и наш куратор Игиш — эн — Обре. А рассказывал он, кстати, весьма полезные вещи про особенности клятв у драконов и их внутреннего суда семерых, который судил только драконов за преступления только против драконов. Делать там недраконьим судебным защитникам нечего, но сами принципы были важны. Так что я справедливо получила замечание от преподавателя и взвыла, когда услышала про наказание: сдать завтра в письменном виде систематизацию по пайта — картам. Настроение у меня из просто ужасного стало отвратительным: пайта — карты — это 1278 основных правил одной немногочисленной расы оборотней, проживающих в Красноземье. У них каждый шаг был жестко регламентирован и запротоколирован, и требовал полного и точного воспроизведения. И за каждое нарушение было положено 1278 соответствующих наказаний. То есть еще одна бессонная ночь мне была обеспечена. Вот так начало учебного года!
Я уже даже не удивилась, что в обеденный перерыв я вместо того, чтобы хоть немного расслабиться и поесть с друзьями, оказалась вызвана к ректору.
Нет, ректор был не ужасен, вполне мировой л`эрт, один из немногих представителей людей, который мне нравился. Я его искренне уважала: держать в рамках банду студентов, да еще и двадцать лет, было непросто. В Академиях для полукровок начальство как правило выживало не более пяти зим, слишком уж взрывоопасные там особи учились. Взять вот хотя бы даже меня с друзьями: из-за наших проделок, ссор и бурных примирений Академия и классы страдали не раз. А уж когда мы начали официально подрабатывать как наемники, разве что только гнев Верховного Альгвазила нас обошел стороной.
Туман Виру был сильным магом и привлекательным мужчиной с длинными светлыми волосами и зелеными глазами. Я даже хотела в него влюбиться на первом курсе, но хорошо, что передумала: как выяснилось, влюбленных студенток ректор на дух не переносил и потихоньку выдавливал из Академии, то ли опасаясь за свою целомудренность, то ли за должность, что вероятнее всего. Законами нашего города вышестоящее лицо не могло иметь связи с нижестоящим лицом, если они работали или учились в одном месте. Такой закон не был характерен для всего Мира Корон, но мне повезло жить и учиться в городе с довольно противоречивыми правилами: всё что было связано с личными взаимоотношениями имело жесткие ограничения и наказания. Зато у нас по минимуму карали за различные финансовые махинации и нечистые сделки, что давало большой простор для фантазии. В общем, ставший мне почти родным Абан-кай, имеющий статус независимой территории государства Дор — Камараби, чуть ли не официально уже называли «городом зануд и коррупции»
— Садись, Таралиэль, — л`эрт Виру был как всегда суров и спокоен. Я по девичьи мечтательно вздохнула — и кому такое сокровище достанется — уселась в кресло и приготовилась внимательно слушать. Каких — либо опасений у меня это посещение не вызывало: о произошедшем два дня назад ректор не мог узнать, а за прошлые приводы мы уже рассчитались.
Кабинет ректора, который я посещала не раз, мне очень нравился. Светлый, с минимумом мебели: массивный деревянный стол, три уютных плюшевых кресла, стеллаж с книгами и несколько картин с пасторальными человеческими пейзажами. Овальные окна обрамляли шторы в тех же тонах, что и картины: зеленый, голубой, коричневый. Большинство рас мира Корон, к сожалению, имели тягу к аляповатой безвкусице в интерьерах, и когда я встречала что-то противоположное, то не могла не нарадоваться.
— Три года назад я лично принял решение допустить тебя к учебе в Академии и на то у меня были причины. Я видел все блоки, которые на тебе стоят, и понимал, что слишком опасно снимать их с тебя, тем не менее рассчитывал, что ты получишь здесь достаточно знаний по магии, чтобы обратиться хотя бы к части своей силы. И по-моему, это время пришло.
Вообще-то, я тоже на это надеялась. Я действительно провалила вступительные испытания: оставленной силы не хватило, а снимать какой-нибудь блок ради экзаменов было слишком рискованно. Значит именно он поспособствовал моему поступлению? Да еще и считывает печати и блоки: для человека практически немыслимое умение. Я поежилась — место между лопаток горело. Хоть сейчас он ничего не проверяет? Не хотелось бы отвечать на лишние вопросы. Но следующие его слова стоили реальных переживаний.
— Тогда я так и не задал тебе вопрос — почему большую часть блоков поставила ты сама?
Тьма! Он не просто чтец, он еще и распознает источник. Может попробовать через него определить «моего» демона? Хотя тут вряд ли помогут любые способности: их магия и влияние не отследить такими методами. Но я опять не о том думаю. Ограничение силы любого свободного существа может быть сделано только определенными магами, либо главами рода, и предполагает серьезное ментальное вмешательство. У меня же никаких лицензий не было, и это еще можно было проглотить, поскольку я ставила блоки сама себе. Но проблема была в другом: никак законным путем я не могла добыть сведения о том, как это сделать. А значит добыла их незаконно, и если об этом станет доподлинно известно, у меня будут проблемы. Врать не очень хотелось, но и раскрывать карты не стоило. Я внимательно посмотрела на ректора и осторожно спросила:
— А почему вы уверены, что это я?
— Да брось. Я видел четко твою руку, и надо сказать, весьма талантливую. Но я так понимаю, что говорить об этом ты не хочешь? Что ж, не буду настаивать — я выдохнула с облегчением, — нам будет легче вскрывать защиту. Ты пробовала пользоваться в полной мере какой-либо своей силой в последние годы?
— Нет
— Блокировка магии забирает у тебя большое количество энергии, только жизненной. Ты постареешь раньше, чем прочие маги и будешь болеть, если не начнешь пользоваться тем, что дано. Ты знала это?
— Да.
— И почему все-таки решилась?
— Потому что проблемы, которые вы озвучили, они будут в будущем. А проблемы с силой были уже в настоящем — перед глазами встали картины из моего детства, и я скривилась. У нас с мамой не было возможности обратиться к хорошим магам за индивидуальным обучением, да я и не знаю, кто действительно мог бы меня обучить тогда. Поэтому в тот момент это представлялось оптимальным решением.
— Я думал об этом и кажется я знаю, как помочь — улыбнулся Туман Виру.
Тут я уже действительно удивилась. Думал? У него пара тысяч студентов и миллион дел, с каких это пор ректор Академии и не последнее лицо в городе думает о двадцатитрехлетней девственнице, то и дело попадающей в неприятности?
— Ты представляешь для меня исследовательский интерес. Мне удалось найти кое-какую информацию и я понял, как надо действовать. Твою проблему можно попробовать решить.
Фух. Я аж вздохнула с облегчением. Стать экспериментальным конунгом меня устраивает больше, чем сидеть и переживать на тему неожиданной влюбленности ректора.
— В общем, я решил попробовать вот что. Поскольку я светлый маг, то помогу тебе освободить светлую часть силы, не затрагивая темной, и научу тебя пользоваться ею. У нас впереди весь четвертый курс, будем встречаться раз в неделю. Ну как, согласна?
— Согласна — выдохнула я. А что тут еще можно сказать?
Выходила я от ректора в полном смятении. Я ведь порой уже была готова смириться с тем, что не смогу пользоваться своей магией в полной мере, а буду тихонько существовать отпущенный мне срок. Пришлось в прошлом испытать немало неприятных мгновений, о которых я до сих пор вспоминаю с содроганием. И всё из-за того, что я не могла совладать с щедро отмеренным мне природой. С другой стороны, тот, кто хоть раз чувствовал внутри себя силу, никогда не забудет этого восторга обладания чем-то большим, чем он есть. Сейчас я была похожа на путника в пустыне, которому полагается несколько глотков воды в день, просто для поддержания жизни в его теле. Обладание же — и умелое — магией было похоже на пребывание в роскошном оазисе, где вдоволь напитков и вкуснейшей еды. Магия наполняла тело и душу жизнью, без магии я оказалась как-будто лишена ноги, четкого зрения и слуха, воспринимала мир ущербно. Хоть и привыкла жить калекой, воспоминания терзали меня нередко.
Ректор немного ошибся. Первые ограничения были наложены на меня в детстве и не мной, Я же, после должной подготовки, смогла шесть лет назад полностью разделить и запереть светлую и темную сторону, и пользовалась только тем, что в остатке осело чуть ли не случайно. Зажечь пальцами свечу? Легко. Но никакого внутреннего огня от меня не ждите. Пара заклинаний по излечению простуды? Могу. Но любые целительские практики были возможны только при наличии громоздких артефактов с лекарским даром и накопленным резервом энергии. Считать эмоции? Да пожалуйста. По малейшим колебаниям мышц на лице я могла понять, что на самом деле думает то или иное существо. Но это и близко не походило на эмпатию, которой я владела раньше. Обратиться к Свету или Тьме? О да, они мне ответят, но пользоваться ими я не смогу.
Неужели, сейчас у меня появился шанс?
Я так глубоко задумалась, что обнаружила себя уткнувшейся в каменную ограду Академии, которая отделяла нас с одной стороны от западного городского округа, а с трех других — от городского парка, плавно перетекающего в лес. По ощущениям, время обеда закончилось, пора было бежать на следующий урок. Не любила пропускать занятия, хоть за итоговый балл, который у меня будет довольно низким, особо не беспокоилась. Мой козырь не в магии или оценках, а в опыте, которого накопилось немало. Судебным защитником я стала уже два года назад: а больше некому было вызволять друзей из переделок, да и себя тоже. Заказчики то не прочь были подставить наемников. Так что со мной уже успели познакомиться и тюремщики, и следователи, и законники парочки других государств. Хорошо еще, что из-за запутанности и многочисленности местных судебных систем пару сотен лет назад было принято решение адвокатскую деятельность не лицензировать. И с такими знакомствами я вполне могла рассчитывать на прохождение практики, а затем и на работу в Городской Коллегии Стряпчих.