— Честное слово! — опять неправдоподобно соврал Шотри.
— Ну хорошо, — сказал толстяк, собираясь уходить.
— Постойте, Господин Петлий, — зачастил парень. — Вы ведь знаете, что я очень хорошо нахожу потерянные вещи. Если сами не сможете отыскать Сеятели, обращайтесь ко мне. Всего за одну серебрушку найду вашу пропажу.
Сеятели, да. А ведь Петлий не говорил, что именно пропало. Даже Штирлиц никогда не был так близок к провалу. Я усмехнулся этой мысли, чем и обратил на себя внимание толстяка.
— А ты чего тут встал? — начал снова закипать он. — Подслушиваешь честных людей, да?
— Ты не представляешь, как бы я хотел подслушать честных людей, хоть одно слово подслушать, даже от буквы бы не отказался, — с усмешкой ответил я.
— Весело тебе, да? Я может важную вещь потерял, а тебе смешно, — уже на меня пёр буром Петлий. — Вот сейчас голову потеряешь, поймёшь какого мне.
— Да я уже понимаю, — сказал я уже серьёзно. — Меч где-то в замке потерял.
Петлий застыл во второй раз.
— Понял, простите, — начал пятиться он назад, — у меня работа стоит, мне идти надо.
— Так иди, — напутствовал я его.
Петлий с проворством, которое не ожидаешь от кого-то с его габаритами, испарился. А Шотри, наоборот, смотря с интересом, подошёл ко мне. Встал рядом, но при этом как бы и сам по себе:
— А вы, Господин, получается стражник, да? — спросил он как бы в сторону.
— Нет, — ответил я. — Но я и правда живу в замке, и меч у меня есть.
— Хм, понятно, — протянул Шотри. — А ведь этот жирный был очень груб с Господином, вы так не думаете?
Он что, провоцирует меня?
— А сам-то как думаешь?
— Груб, конечно груб, Господин! Он вообще часто бьёт других, и вас, думаю, он хотел ударить.
— Ну, если ты так думаешь.
— О-о, я придумал Господин! — Какое там "придумал", актёр Погорелова театра. — Этот жирный — хозяин нескольких полей за стенами. Я узнал, случайно узнал, где он хранит Благостники, если их… если они сломаются, он получит по заслугам за оскорбление Господина. — Тебя бы в перезагрузку франшизы Сумерек на любую роль. Без кастинга.
— Благостники? Это ещё что?
— Господин не знает? Благостники — артефакты. Дорогие. Они увеличивают урожай, — с умным видом ответил Шотри. — Всего две, нет, три серебрушки, и всё будет как пожелает Господин.
О, это оказывается уже мои пожелания. Манипулятор-недоучка.
— Послушай. Скажем, сломались эти Благостники, — на этих моих словах Шотри прям засветился. Развёл лоха, типа. — У жирного будут проблемы, меньше прибыли. Но зерно с полей нужно всем. Ты же понимаешь как много людей пострадает в этой ситуации?
— Много, — задумчиво прошептал Шотри. — Не только жирный. И правда ведь, — повернул он ко мне лицо. — Тогда пять серебрушек!
Честно, я бы многое мог сказать на это, но Релий закончил свои затянувшиеся переговоры с охраной Преосвещенства, и возвращался ко мне. Не став ничего отвечать Шотри, двинулся навстречу Релию.
— Подумайте, Господин, это очень выгодное предложение, — крикнул мне в спину мальчишка.
— Подумаю, — ответил я не оборачиваясь, но уверен в этот момент у Шотри заблестели глаза. — Ну что, примет меня Преосвещенство? — спросил у подошедшего Релия.
— Примет, только заходить будем через вход для прислухи.
Вход для прислуги находился строго в противоположной части цитадели. Небольшая кованная дверца, перед которой стоял один страж, также в полном латном доспехе.