Вот тогда догадаться, что в головах у подростков, было сложновато. А тут. Видео полно, интервью, где этого Сережу просто затыкали — тоже. Так что… Догадаться было «сложно». Странно было, почему обратила на это внимание лишь я.
— Ты почему мне не сказал? — гневался между тем Олег Викторович.
Сергей только смотрел укоризненно.
— На своих не стучим, — перевела я взгляд.
— Я Леву просто пришибу!
— Не надо, — попросила я. — Даст обратный эффект.
Сергей наигрывал на столе, на воображаемых клавишах, какую-то воображаемую мелодию. Судя по тому, какая морщина прорезала его лоб, то мелодия явно была тяжелая и не получалась.
— Я чуть петь не перестал, — наконец выдохнул он. — С ума сходил.
— Зачем? — прорычал хозяин балагана. — Нет, Сереж, у тебя реально с головой проблемы!
Любопытно… Вот людям за сорок, а проблемы те же, что и у подростков. Сразу сказать, сразу возмутиться. Сразу выяснить отношения! Да даже в нос дать! Не, им, вокалистам, наверное, нельзя. Не жизнь, а самоотречение. Семечки нельзя, холодное — табу. Даже водки вдоволь не выпить, если плотный график, а поешь вживую.
Но вот так молчать несколько месяцев… Особенно, если окрысились свои… Не человек. Дуб. Крепкая порода дерева.
— Возвращайся, Сереж, — проникновенно проговорил Карабас. — Я ударю Леву по самому дорогому, что у него есть!
— Надеюсь, не по его эго, — хмыкнул вокалист. — Он не переживет.
— Нет, ваши эго останутся с вами. Вы с ними поете лучше. Я вдарю по кошельку.
Сергей отрицательно покачал головой:
— Слушай, я ведь смотрел, как ребята мотались в этом году. По стране, по миру. И вдруг понял, что… слишком я стар для этого.
— Не выдумывай! Тебе сорок только.
— Мне уже сорок. А этим… По тридцать два всего.
И они синхронно посмотрели на меня. Я же увлеченно ела рыбку- моя страсть, тем более, настолько хорошо приготовленную. Да, и мне тридцать два — и что с того? У некоторых вот — и в сорок ума нет.
— Сережа. Ты же скучаешь, — решил с другой стороны зайти хозяин балагана.
Тот молча разлил по рюмкам водку. Вопросительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой.
— Может, вина? — спросил господин Томбасов.
— Спасибо, не хочу.
Он кивнул, сразу признавая за мной право. Плюс ему в репутацию — потому как достаточно редко кто из мужчин способен сразу услышать и правильно воспринять женское «нет».
Олег Викторович устало посмотрел на вокалиста, вздохнул и тихо проговорил:
— Выручай, Сережа.
Глава шестая
Чувствую себя так, словно меня убили,
Закопали, потом пришли бродячие собаки,
зачем-то раскопали. А потом я поднялась — и пошла