Светлана тихо ойкает и кивает в сторону одной из дверей, включает свет и подает полотенце, когда подростки, поместившись у раковины вдвоем, одновременно намыливают руки, а затем подставляют их под кран с водой, смывая душистую пену.
Пройдя по квартире и осмотрев спальню хозяев и будущую детскую, хотя странно ее так называть, они располагаются в гостиной, чтобы перекусить и поговорить. Вика помогает Свете принести чашки и сладкое к чаю. Тепловы рассказывают какие-то истории из своей жизни и интересуются делами подростков, они уже видели их оценки, но хотят услышать об успехах и неудачах из уст самих ребят. Для себя они уже уяснили, что тройки Никиты — это заслуга Вики, которая делает и его часть заданий. Такое положение дел кажется не совсем справедливым и правильным, ведь парень тоже должен стараться, но его внимание на уроках рассеяно, а молчание вместо устных ответов более чем показательно. Тепловы советовались с несколькими психологами и пришли к выводу, что его нежелание учиться продиктовано отсутствием мотивации. Им хочется узнать, что сможет повлиять на подростка, помимо сестры, желание защищать и оберегать которую порой переходит границы разумного. Они не устраивают допрос с пристрастием, лишь мягко пытаясь разговорить Никиту, но тот остается глух к их просьбам рассказать о себе, предпочитая говорить много и долго, но о других ребятах или совсем на посторонние темы. О чем угодно, лишь бы не о личном. Тепловы были готовы к такому и не наседают. Это только начало их долгого совместного пути, и времени, чтобы узнать друг друга и начать доверять, будет достаточно. Тепловым хочется в это верить.
В какой-то момент Никита отпрашивается в туалет, а сам направляется в кухню, где заглядывает в полки и холодильник в поисках спиртного. В голове звучат строки уже старого хита группы «Звери»: «мир огромный, открывайте двери, чистый, добрый, я ему не верю». Он правда не верит. Никому и ничему. Не имеет для этого причин. Даже в сильную любовь к незнакомому человеку, только к тому, с кем провел всю жизнь.
— Ты перепутал помещения, — голос Славы раздается для парня неожиданно, заставляет закрыть очередную дверцу и обернуться, вернув своему лицу обыкновенное выражение.
— Искал бумагу, в туалете закончилась, — Никита врет спокойно, он умеет это делать, если ситуация не позволяет говорить правду.
— Надо было спросить.
Хозяин дома делает вид, что все в порядке, открывает кладовку и достает рулон, протягивает Никите. Тому ничего не остается, как взять ненужную бумагу и пройти в туалет, где половину неиспользованного рулона он рвет на маленькие кусочки и спускает в унитаз. Скрывая звуки, включает воду. Хоть какое-то, но алиби.
Черных проводят в гостях у Тепловых еще около часа, а затем возвращаются в детский дом. Слава, сидящий за рулем автомобиля, несколько раз смотрит настороженно на сидящих позади подростков. Никита думает, что, возможно, тот решил, что он искал деньги или что-то, что можно украсть. Если бы это было так, то логичнее было бы обыскать комнату, а не кухню. Пусть думает, что хочет.
Не доходя до спален, Вика спрашивает про его долгое отсутствие, а Никита только пожимает плечами. Если он ничего не нашел, то это не значит, что этого нет. Возможно, просто не успел посмотреть там, где нужно, или у них есть какой-нибудь скрытый бар. Он мысленно дает себе обещание поискать снова в следующий раз, если тот состоится. Слишком не хочет повторения истории родных родителей, которые начинали вполне безобидно с еженедельных посиделок с друзьями и вином, а закончили очень плохо.
Ник провожает сестру до комнаты, убеждаясь в том, что с ней все будет в порядке, и идет в свою. Он понимает, что, возможно, сегодня настроил одного из взрослых против них, и не удивится, если те передумают брать над ними опеку, но считает, что лучше выяснить все сейчас, раз и навсегда, а не потом, когда Вика сильно привяжется и ей будет больно.
***
Желания снова ехать к Тепловым у Никиты нет. Он чувствует, что заболевает, горло болит, да и температура есть небольшая. Для него это означает пропуск тренировки и то, что Вика тоже, возможно, заболеет. Не нужно было есть столько мороженого в кафе, куда их возили вчера. Сестра же, не замечая состояния брата, радостно собирается для выезда, выбирая из своей немногочисленной одежды наиболее симпатичный вариант. Что с нее взять? Девочка. Ей хочется нравиться. Хочется внимания и заботы. Получать их не только от брата, но и от других людей. И Никита думает, что она заслуживает того, чтобы ей восхищался не только он, ее нужно купать в любви, ведь лишь тогда в Вике проявляется ее внутренний свет, способный прогнать ночь.
Ник не смеет не ехать. Не хочет оставлять сестру одну, даже с Тепловыми, планирует снова поискать алкоголь, только на этот раз он будет осторожнее. Поздоровавшись кивком головы, потому что голос стал совсем хриплый, а говорить слишком больно, он садится в машину и слушает чужие разговоры, вставляя лишь свое мычание в нужных местах.
Дома у Тепловых все так же, только вместо чая их ждет полноценный обед. Это означает, что их приглашают на кухню, а ему не удастся сегодня снова посмотреть содержимое шкафчиков. Он не показывает своего расстройства и садится рядом с сестрой.
От тарелок с домашним борщом идет тепло и вкусный запах, но пока остальные едят, Ник лишь несколько раз подносит ко рту ложку с бульоном, глотать тоже больно. Света озадаченно смотрит на парня, расстраиваясь из-за того, что ему не нравится еда. Она молча убирает почти полную тарелку Никиты и остальные пустые и накладывает голубцы. К ним парень даже не прикасается, как и к пирогу, который подан к чаю. Слава, видя состояние жены, уходит с ней на несколько минут в комнату, чтобы утешить, а Вика в это время дергает брата за рукав.
— Ты почему не ешь? Вкусно ведь! Тетя Света старалась, а ты…
— Вика, ты не понимаешь, — речь Никиты срывается на сухой лающий кашель, и спустя несколько секунд в кухню входят Тепловы.
— Вот и объяснение отсутствия аппетита, — Слава подходит к парню и трогает его лоб ладонью. — Да у тебя жар. И долго ты намеревался скрывать это?
Черных не отвечает, смотрит, как растворяется порошок в стакане, а затем пьет лекарство, стараясь не морщиться. Его провожают в комнату, укладывают и заставляют показать горло, в общем, возятся с ним, как с маленьким, впрочем, в детстве с ним так никто не возился.
— Что делать? Мне не хочется везти его обратно в детский дом в таком состоянии, — Света встревоженно смотрит на мужа, а тот уже звонит директору приюта, чтобы попросить о возможности оставить подростков до утра. Получив добро, он успокаивающе смотрит на жену, а затем вызывает врача. Доктор приезжает в течение получаса, осматривает Никиту и выписывает лекарства. Слава, проводив его, идет в аптеку, оставляя уснувшего подростка, жену и будущую дочку одних, не забывает взять витамины для Вики. Вечер испорчен, но болезнь никогда не спрашивает разрешения.
Утром Никите лучше, он смотрит на сидящего рядом Славу, пока женская половина их семьи занята приготовлением завтрака, и чувствует, что должен объяснить свои действия. Слова не идут, и дело не в том, что у него до сих пор болит горло, просто он не привык оправдываться за свои поступки перед кем бы то ни было.
— Дядь Слав, я тогда не туалетную бумагу искал… — получается шепотом, но его слышат.
— Я уже понял, — хмыкает Теплов. — Ждал, что ты сам признаешься. Так, что тебе было нужно в кухонных ящиках?
Никита закрывает глаза, а затем скороговоркой выпаливает:
— Я искал алкоголь, хоть вы и говорили, что не пьете, но мне нужно было проверить, что в вашем доме этого нет. Вы, наверно, пока не в курсе, но наши родители…
— Мы в курсе. — Слава тяжело вздыхает и трет затылок. — Если бы мы не знали вашей истории, то, наверно, вряд ли бы решились когда-нибудь на оформление опеки. И ты можешь быть спокоен по поводу спиртного, мы можем выпить немного в гостях или ресторане, но это происходит нечасто, и никогда не случится при вас. Мы понимаем, что эта тема очень болезненная для вас, поэтому больше не поднимаем ее. Договорились?
Никита согласно кивает. Он не верит в чистый и добрый мир, но этому мужчине сейчас почему-то доверяет.
***
В коридорах приюта пустынно, у младших детей тихий час. Брат и сестра в это время в комнате девочек игнорируют завистливые взгляды, которые всегда были, есть и будут в отношении детей, выбранных для жизни в семье.
— Они хотят, чтобы мы общались со сверстниками, — Вика заметно волнуется, собираясь на очередной выезд за пределы детского дома. — Как будто мы будет жить не с ними, а с их друзьями.