Пашка тушуется, поднимает глаза к потолку, загибает пальцы, беззвучно шевеля губами, пытаясь перечислить и сосчитать гостей.
— Если звать всех, то это будет человек тридцать-сорок… Но часть все равно отсеется и не придет! — поспешно добавляет, увидев округлившиеся глаза отчима. — Ладно, я понял, это не вариант, ну, тогда хотя бы человек десять…
— Ты торгуешься… — предупреждение звучит по-доброму.
— А что мне еще делать? Я ведь хочу отметить с друзьями тоже!
Павел сейчас напоминает обиженного ребенка, но Мирон не может сдержать улыбки от его импульсивности и остроты восприятия казалось бы бытовой ситуации. Он так похож на него самого в молодости.
— Ладно, зови свои тридцать человек. Я сниму зал в клубе и попрошу, чтобы за вами там присмотрели. Даже такси для всех оплачу, но это будет в качестве подарка от нас с мамой.
Пашка издает что-то похожее на победный клич и порывается обнять Полунина, только мешают ремни безопасности, да и сам отчим не может отвлекаться от дороги.
— Спасибо, Мирон. Обещаю, все будет красиво.
Подъехав к школе, подросток прощается и выходит, машет вслед удаляющейся машине с подмигивающими в ответ габаритными огнями. После тепла автомобиля воздух кажется слишком свежим, прохладным и наполненным кислородом. Слишком. Или дело вовсе не в весеннем воздухе? На крыльце уже стоит Саня, сгорающий от любопытства, чем вызвано довольное выражение лица одноклассника.
— Привет. Весне радуешься, что ли? — Якунин протягивает руку и, дождавшись крепкого пожатия, машет в сторону двери, призывая зайти. — Я все равно замерз, пока стоял.
— Здорово. Надо было не ждать и идти в класс. Есть чумовые новости. Пойдем покурим сначала, я тебе расскажу.
Спустя десять минут они добираются до класса, где Пашка тут же занимает место у доски и приглашает ребят на свой день рождения. Те, кто с искренним восторгом, кто со скрытой завистью кричат, размахивают руками и даже начинают качать на руках будущего именинника. Пашка гогочет и пытается вырваться, а потом приходит учитель, и веселье прекращается, уступив место учебному процессу. Сев рядом с Саней, Войтович достает телефон и пишет сообщение.
— Ты кому? — шепотом спрашивает друг.
— Нику. Пацанов из команды тоже позову, но на тренировке, а Теплову хочу сейчас сказать. Пусть первый узнает.
— И Вика? — зачем-то уточняет Якунин.
— Куда же без нее? — Паша убирает телефон, наконец, обращая внимание на конспект.
***
Из блокнота Паши Войтовича:
Она незримой тихой тенью,
Она печалью.
Дрожащим от напряга нервом,
Глазами — сталью.
Она охотник и добыча,
Что ждет пощады.
Кого годами где-то ищешь,
Кого не надо.
Она секрет, она загадка,
Сплошная тайна.
Как острие и шелка гладкость,
Будто случайна.