Кроме того, оказалось, что в этом мире огромное количество людей буквально живет в той картинке на «экране», постоянно общается между собой на «английском» языке и еще иногда высмеивает тех, кто пишет в «чате» с ошибками. Так что старшему сыну пришлось все время лазить в «гугл-переводчик» и смотреть не только как переводится, но и как правильно пишется то или иное слово. А Паше он презрительно заявил, что тот не знает английского, так что «нефиг позориться».
— А я выучу! — запальчиво орал младший, прорываясь к экрану. — Мам, мам! Я выучу же? Ой! Смотри, монстр! Быстро же надо.
— Уйди, злодей, мама сама знает, как монстров бить, — пробурчала я, вызвав у обоих сыновей немного нервное хихиканье.
Тварья дупа, эта игрушка оказалась очень затягивающей. Я обо всем забыла и о Лампе, скучающей в соседней комнате, и о том, что мне бы по-хорошему информацию собирать и в мир вживаться вместо развлечений, и о…
Опомнились мы все трое, когда вдруг в животе у старшего взревел голодный монстр и его рык тут же подхватил страшный зверь из пузика мелкого.
— М-да, — я задумчиво «сохранилась» и вышла из игры. — Что-то я тоже есть хочу. Что у нас на обед?
С этими словами, не дожидаясь реакции мальчишек, я встала и пошла на кухню.
М-да-а-а а ведь после завтрака никто и не подумал убрать со стола и помыть посуду. Все так и стояло, образуя пока еще легкий беспорядок. И вчерашние чашки в раковине мокли потихоньку, ведь Шурочка так и не навела чистоту перед сном.
— Так что будем есть? — спросила я у сыновей, которые, как загипнотизированные, пошли за мной следом.
— Как это?! — наконец озвучил общую мысль Антон. — Ты ничего не приготовила, что ли? — и он с легким сомнением уставился на грязные бокалы.
Похоже, они его не то чтобы пугали просто было очень непривычно. Раньше ведь красота наводилась «сама собой», и таким же макаром на тарелке появлялась еда из воздуха.
— Сынок, это ведь я заболела, а не ты? У тебя-то с головой все в порядке должно быть, — довольно ехидно выдала я. — Сам подумай, если мы все трое дружно играли в Майнкрафт и чатились, то кто, по-твоему, должен был помыть за нами посуду и приготовить обед?
— Ты всегда готовила! — возмутился сын. — И убирала! И папа говорит, а бабушка…
— Тут нет ни папы, ни бабушки, — поправила я, усаживаясь на стул. — Есть только больная мама. Которая все никак не поймет: едим мы все трое, посуду пачкаем все трое, развлекаться, как выяснилось, можем одинаково. А готовить и убирать должна только я одна?
Глава 10
— Но ты же мама! Ты должна! — выдал сынуля, демонстративно сложив руки на груди.
— Кто сказал?! — поразилась я и склонила голову к плечу, с искренним интересом глядя на него.
— Но папа всегда говорил! — нашелся Антон и победно засопел.
— Ну, собственно, к папе тогда и претензии, нет? — я склонила голову к другому плечу и улыбнулась. — Вот когда он придет, можете с ним порешать это дело. А пока насущный вопрос что сейчас есть будем?
— Ты всегда раньше все делала и не выпен… не отказывалась, — непримиримо выпятил подбородок старший.
Младший пока помалкивал, переводя взгляд с меня на брата и хлопая глазами.
— Антоша, а помнишь, как ты раньше ходил на горшок, не выговаривал букву «р» и боялся монстра из-под кровати? — я, не сомневаясь, привела эти примеры, потому что если о мире Шурочка мне не слишком много рассказывала, то о детях она поведала достаточно.
— При чем тут это?! — тут же вспылил подросток.
— Ну как при чем. Ты вырос и изменился. Перестал делать какие-то вещи, которые раньше казались естественными, вот и я тоже.
— Выросла? — дите попыталось изобразить скепсис.
— Ну почти. Будем считать, что постарела. Ваш папа так и сказал: стала старая, поэтому он завел новую жену.
Антон приоткрыл рот и «завис», точно как этот здешний компьютер. И кажется, впервые в его голове что-то там провернулось по поводу папы-мамы и самой идеи бросить семью ради чужой тетеньки.
— Но ведь новых мам не бывает? — робко подал голос младший, и у него вдруг обнаружились глаза на мокром месте. — Я не хочу другую маму!
— Я как-то тоже не хочу в утиль, — мелкого пришлось поймать, притянуть к себе и потискать, поцеловать в макушку. Старший смотрел на это дело, задрав нос, но в глазах все же что-то такое мелькнуло. — Но если продолжать на мне ездить, я все же развалюсь на части и выбора у вас не будет.
— Пф-ф-ф!