— А? — я рассеянно подняла слезящиеся глаза от монитора. Кирилл задумчиво помахивал ключами в руке. — Что, уже вечер?
— И конец рабочего дня, — улыбнулся начальник. — Раньше я один сидел допоздна. Ты перерабатываешь.
— Я не хотела, — под его насмешливым взглядом я не знала, радоваться или расстраиваться. — Заработалась.
— Такое рвение похвально. Собирайся, я подожду.
— Сейчас, — я принялась с бешеной скоростью сворачивать работу. Заставлять ждать начальство — это уже перебор.
Из офиса мы вышли вместе. Красный солнечный диск неспешно катился к закату, озаряя теплым, рассеянным светом все вокруг. Накалившийся за день асфальт готовился отдавать накопленное тепло до самого утра. Не было даже намека на прохладу.
— Подвезти? — Кирилл развернулся в сторону стоянки.
— Нет, спасибо. Давно хотела прогуляться по городу, — я алчно косилась в сторону круто поднимавшейся улицы Шелковичной. — Пешие прогулки — мой наркотик.
— Тогда до завтра, — Кирилл, казалось, расстроился из-за моего отказа. Или это мои фантазии?
Я развернулась и бодро зашагала через дорогу в сторону горячо любимой мною улицы. В отличие от испоганенного центра города более дальние улицы остались почти не тронутыми, сохранившими в себе дух той эпохи, в которую их построили. Помпезные, готические, утонченно-сдержанные дома тянулись перед моими глазами, щеголяя затейливой лепниной, богатством стилей, форм и архитектурных решений. Пускай вдали от центральных улиц фасады порою были облупленные и изъеденные грибком, но сохранили куда больше красоты, чем насильно облагороженные здания в центре. За ржавыми коваными воротами, в древних дворах-колодцах, на старых лавочках под раскидистыми деревьями, среди ободранных стен притаилась история.
Город был готов рассказать тысячу и одну историю из своей жизни, только остановись и послушай. Стоит только поднять глаза, и перед ними словно наяву прошагают дамы под кружевными зонтиками, прогрохочут по брусчатке экипажи. А пройти дальше к Софиевской площади — и вот уже древний город, осажденный воинственными ордынцами, языческие капища и слепящие куполами церкви. Мой город преисполнен истории, но мало кто готов его слушать. Мало кто, спеша по делам, разглядывает его изысканные красоты.
Люди проносятся мимо собственной жизни на бешеной скорости, в погоне за мимолетными ценностями, торопятся жить, торопятся знать. А иногда стоит просто остановиться, и жизнь предстанет совсем другой, не скучной и обыденной, а таящей сотни маленьких секретов в давно привычных мелочах. Но нам некогда. Нам не интересна история улицы, на которой мы живем и работаем (а ведь она есть, я уверена), мы ныряем в транспорт, уткнувшись в телефон или в планшет, и приходим в себя уже дома. А там телевизор, компьютер, а потом жалуемся на рутину, депрессию. Мы сами воруем свою жизнь в погоне за мечтами, вместо того чтобы наслаждаться чудесами каждый день.
Домой я пришла, еле волоча ноги, довольная, воодушевленная и преисполненная веры в лучшее. Семен злобно грохотал кастрюлями на кухне, Федя задумчиво сидел пред ноутбуком, фосфоресцируя в свете фонаря за окном. Свет мальчишки не включали, боясь, что перепуганные соседи вызовут полицию.
— Ты где шляешься? — злился Семен, поджигая огонь под сковородкой. По кухне поплыл аромат котлет. — Я ужин пять раз грел. Позвонить не могла? Я же волновался.
— Я ведь на работе была. Ты же знал, — удивилась я.
— Уже почти ночь! — рычал домовой. — Поди знай, вдруг случилось чего.
— Забыла, пошла гулять и забыла. Прости, — я устало шлепнулась на табуретку. Федя ограничился жестом «пис», не отрываясь от монитора. — Мама приходила?
— А кто о тебе побеспокоится, если не мама и мы? — Семен деловито переворачивал котлетки на другой бок. — Ехала по делам, занесла котлет. У нас же шаром покати.
— Ну извини, получу зарплату и куплю все, что захочешь, — поклялась я, сооружая на тарелке пирамиду из макарон и котлет. Аппетит у меня отменный, и я ему не сопротивляюсь.
— Ты ее получи сначала, — вздохнул домовой, залезая на настенный шкафчик. — А то опять сорвется, и зубы на полку.
— Ну, как первый день? — задал вопрос дух.
— Пока рано судить. Но, похоже, я им подхожу. И работа не сложная. И с Киром работать приятно.
— Сплюнь, — махнул рукой Семен.
— Слушай, как в тебя столько влезает? — подал голос Федя, наблюдая мою трапезу.
— Компактно, — отозвалась я, пропихивая еду в горло. — Был бы десерт, и он бы влез.
— Бублики закончились, — поспешил сообщить Семен.
— Я и не сомневалась, — у других домовые хоть боятся хозяйский харч таскать, мой же обнаглел и открыто выметает половину холодильника. Моя вина, распустила нечисть.
После сытого ужин глаза стали непреклонно слипаться, и к постели я добралась, фактически засыпая на ходу.
Глава 4
Пробуждение под будильник на следующее утро было не таким бодрым, в душу закралось подозрение, что сегодня в метро я пополню шеренгу угрюмых «зомби». Утро также не радовало солнечным светом, все небо затянули свинцовые тучи, порывы ветра несли откровенный холод, словно за окном выпал снег. Погода в Киеве — это самая большая загадка в мире, за день она может перемениться сто раз. Утром вы замерзнете от пронизывающего северного ветра, днем обгорите под палящим солнцем, а потом попадете под град, ну а ночью город затопит ливень.