— Ты не знаешь всего, девочка моя, не суди его. Яромил никогда не вредил ни людям, ни духам, и уж тем более не сделал бы плохо своей дочери.
— Почему отец взял того ребенка, а не меня?
— Яромил не выдаёт своих секретов. Значит, так было нужно.
Её голос меня больше не успокаивал. Я горела. В прямом и переносном смысле. Меня охватило пламя, которое не приносило мне вреда. Огонь внутри меня проснулся голодным и хотел съесть все вокруг. Некормленый зверь, который очень долго томился в клетке. Я отпустила его на свободу. Иди, делай, что хочешь! И мне все равно, что произойдёт с этими березами и Велиокой, пусть все горят синим пламенем. И они горели. Вокруг раздался вой и плач. Листья на деревьях пожелтели. Трава высохла и по ней от меня побежала огненная волна, оставляя после себя чёрный мертвый след. Велиока стояла, как каменное изваяние с протянутой ко мне рукой. На ладони лежал тот самый оберёг в виде солнца. Нет, не надену. Я хочу уничтожить всех, кто услужил моему отцу, и кто плевать хотел, что будет со мной, маленьким ребёнком. Отец спас их всех когда-то, и все — то его уважают и ценят. А меня он бросил! Выбросил свою родную дочь! Не скромничай, огонь, ешь досыта.
Он перекинулся на Велиоку, ей было больно, но она не проронила и звука. Языки пламени облизывали её ноги и карабкались всё выше и выше. Она стояла живым факелом, но не дрогнула ни единым мускулом. Ненавижу её, ненавижу Радмиру, но больше всех отца! Знала ли мама, что он подменил меня каким-то… ублюдком! Огонь подбирался к протянутой ладони и ещё чуть — чуть и он поглотит тот самый амулет отца. Пусть всё исчезнет, что связывает меня с ним. Ненавижу его! Всех ненавижу!
От ярости меня отвлек удар по ноге. Что-то очень очень тяжёлое упало на голую лодыжку. Я бросила взгляд вниз. Острый угол кожаного переплёта книги впивался в щиколотку. На обложке большими буквами было написано моё имя и нарисован знак солнца. Неужели это та самая книга, которую нашли вместе со мной? Откуда она здесь? Огонь, присмотрев новую жертву, накинулся на неё.
— Нет-нет, не трогай. Я хочу знать, что это за книга. Остановись! — скомандовала я огню, а он мне не подчинился. Нагнулась за книгой, но пламя уже жадно облизывало её. Я хлопала руками, пыталась хоть как-то погасить огонь, все было бесполезно. Мои ладони источали безжалостное пламя.
Кругом пожар, все горит. Движение руки Вилиоки в мою сторону привлекло внимание. Оберег! Рывком я забрала деревянное солнце на веревочке и надела на себя! Огонь медленно угасал, злость, овладевавшая моим разумом, утихала, обида остывала, и до меня вдруг дошёл весь ужас происходящего. Я стояла в центре пепелища. Закрыла глаза и вновь открыла. Нет, мне это не почудилось.
— Что я натворила?!
Та волшебная жизнь, что дарила радость и покой исчезла. Вместо звонких колокольчиков — мертвая тишина. Кругом обугленные стволы деревьев, источающие боль и страх, чёрная трава, серый дым. И Велиока! Из прекрасной сказочной красавицы она превратилась в измученную старушку с протянутой рукой. И не человек вовсе стоял передо мной и не дух, а обугленный деревянный идол.
— Велиока, прости. — слезы сожаления потекли из моих глаз. Или это дождь? Тёплые капли падали с неба, омывая лицо моей Берегини.
Я коснулась её руки. Она была холодной. Небесно- голубые глаза потеряли жизнь, и смотрели в никуда черными глазницами.
— Нет! Велиока, не умирай!
Что на меня нашло? Что же я за чудовище!
Мокрая книга выскользнула и упала у ног, раскрыв страницы на которых был изображён мой оберег. Солнце с кривыми лучами. Подняла книгу и прочитала, то, что было написано под рисунком.
«Оберег «Ярило» создан для контроля созидательной и разрушительной силы потомков рода Яра в младенческом и детском возрасте.» Всё!
Всё? Что это означает? И так понятно, что без этого оберега я монстр, убийца. Пролистала страницы, но они были абсолютно пусты. Книга непростая, значит, эта информация что-то должна мне разъяснить. Я прочитала ещё раз. Созидательная и разрушительная сила… в детском возрасте… Я уже не ребёнок. Меня не нужно контролировать. Огляделась по сторонам и ещё раз заценила всё моё безумство. Да, меня не надо контролировать, меня надо изолировать, уничтожить. Я убила всё, что совсем недавно было для меня настоящим чудом.
Перечитываю еще раз те несколько строк в книге. Созидательная и разрушительная сила. Созидательная сила, хм. Значит ли это, что я могу не только уничтожать, но и создавать? Тогда надо успокоиться и взять себя в руки. Мне дают знать, что я могу все исправить, но как? Сейчас я не чувствую той силы, что появились, как только я сняла Ярилин знак. Но без оберега я совсем теряю контроль. Что же делать? Я смотрела на книгу, на деревянное солнце. Если мои способности без оберега настолько сильны, и я смогла уничтожить тех, кого мой отец когда-то спас, то возможно я смогу возродить всё снова. Мне лишь нужно снять оберег и контролировать себя самой. Дрожащей рукой я взялась за деревянное солнце и потянула наверх. Сняла и положила оберег рядом с книгой на землю. Между ключицами вновь проснулся огонь. Ему было тесно внутри меня, он хотел вырваться на волю. А если я опять не смогу его сдержать? А если снова все это повториться… Хватит! Ты — не ребенок, Ярина! Ты управляешь пламенем, а не он тобой.
— Слышишь огонь! Я запрещаю тебе выходить!
Как дикий зверь, который чует свободу, но не может ее получить, огонь заметался внутри меня. Он царапал, разрывал в клочья и плавил мои внутренности. Как больно дышать, хотелось орать, но нет! Я сильнее его. Жар опалял мне глаза, пытался раскалить руки, превратить в лаву мои внутренности, бился о ребра в отместку за то, что я не даю ему выйти. Дикий узник, не хотел сидеть в живой клетке, он уничтожал ее.
— Глупый! Если ты убьешь меня, тебя ведь тоже не станет. Успокойся!
Как же хотелось надеть оберег и больше не чувствовать этих мук. От боли я повалилась на землю, мышцы напряглись до предела. Я должна договориться с этим бунтарем, а еще лучше подружиться. Ведь он — это я. Что он чувствует? Боль? Страдание? Ненависть? Как и я из-за отца. Но я больше не хочу этого. У меня прекрасная жизнь: любимая семья, мамины пироги, походы с папой, новогодние ёлки, дни рождения, радость и покой в каждом мгновение наших будней. Была бы я так же счастлива с родными родителями? А тот подкидыш — мальчик, который сейчас живёт моей жизнью, счастлив ли он? Я смотрю на эту ситуацию с другой стороны, и всё встаёт на свои места. Меня не бросали, нет, меня спасали. Те мужчины в подъезде, которые разыскивают нас с Семёном, люди с чёрным сердцем, как сказала Велиока, чернодушные инквизиторы, как назвала их Олеся — они мои враги и враги Яромила. Мой отец мог меня просто выбросить или отдать в приют, если бы ему было наплевать на меня. Но он воспользовался помощью духов и людей с даром неспроста. Радмира как-то смогла привлечь моих родителей, Велиока была со мной до тех пор, пока в этом была необходимость. Мой отец отдал мне оберег, в конце концов, а он принадлежит его роду. Значит, он от меня не отказался. Он знал, что я буду особенной, он защитил меня от себя самой. Я… Я прощаю тебя, отец! Прощаю!
Усмирённая злость больше мной не руководила, и огненный невольник умолк. Теперь он мог слушать. Стало легче дышать, я смогла открыть глаза и даже сесть.
— Я буду отпускать тебя, обещаю, но ты должен будешь меня слушаться.
Он выразил свое недовольство жарким дыханием огня в моих легких. Дикий зверь не хочет управляться кнутом.
— Тебе не нравится, что я пытаюсь тобой командовать?
Огненный рык, который дал понять, что он не хочет безропотно подчиняться мне.
— Но, извини, я тоже не собираюсь быть твоей марионеткой. Надо научиться сосуществовать вместе, иначе нам обоим не жить. Для начала договоримся так, ты не палишь все что хочешь, а я не надеваю оберег Яров, чтоб тебя смирять.
Тишина. Молчание.
— Вот и хорошо. Посмотри, что мы наделали. Вернее, я.