— От человечёнка слышу! — отпарировала девочка и еще выше вздыбила хвост. Так, что даже шортики немного задрались.
После привала на берегу горной речки и совместного поедания вяленого мяса и жареной рыбы Даро все-таки пересадил кошку на плечо девочке. И поразился, насколько похожая у них окраска. Кошка буквально сливалась со своей хозяйкой, как будто у той выросла еще одна маленькая голова.
А горы кругом стали незнакомыми.
Ньярма свернула на совершенно незаметную тропинку, по которой Даро еще никогда не ходил, и повела мальчика по одной ей видимым ориентирам.
«А может, по запаху? — подумал Даро. — Кошки, ведь, наверное, лучше людей его чуют».
Но спрашивать об этом почему-то постеснялся.
Они еще два раза устраивали привалы. Валялись рядышком на траве, пока кошка Нурла бродила вокруг, разминая лапки.
— Хитрая! — с гордостью заявила Ньярма, одобрительно глядя на животное. — Могла бы и сама рядом с нами идти! Но на плече висеть приятнее.
— Она еще слабая, — возразил Даро. — И, вообще, не хочешь таскать, я сам нести буду!
— Герой, — улыбнулась девочка. — Нет уж, пойдем, как раньше, меняясь.
И она вгрызлась в твердое, как подошва, вяленое мясо.
Но это на привалах дети болтали, а во время переходов Ньярма пресекала попытки разговаривать взмахом руки и дерганьем кончика хвоста.
И правильно: в лесу надо вести себя тихо. Хищников, которые польстились бы на человечинку, в окрестных горах вроде бы не водилось, но мало ли. А у Даро, как всегда, с собой только большой походный тесак. Им не особенно навоюешь. Девочка же так и вовсе без единой вещи ходила.
Уже вечерело, когда на тропинку перед ними неторопливо вышел… Волк. Вернее, Пёс. Скрестил руки на груди, глядя на детей сверху-вниз.
Был этот представитель человеко-собак мощным, высоченным и мускулистым. А морда, то есть лицо, типично лисье: вытянутое, узконосое, покрытое, как и весь он, шерстью темно-песчаного цвета. Сзади мотался из стороны в сторону широкий мохнатый хвост.
Огромная пасть раскрылась, обнажая клыки.
Даро, дрожа от страха, сунул сонно сомлевшую кошку в руки девочке-котенку и вышел вперед, заслоняя их от жуткого полузверя.
Потянул из ножен тесак.
И Пёс отступил на шаг, замахал перед собой руками, каждая толщиной чуть ли не с мальчика.
— Нет-нет! — послышался человеческий голос, правда, с сильным грубым порыкивающим акцентом. — Не надо ножика! Я мир-р-рный! Ньяр-р-ма, скажи ему!
— Он мирный, мя. — послушно повторила девочка, с явным ехидством в голосе.
— Да? — не особенно поверил Даро.
Впрочем, нож он вытягивать перестал, но ладонь с рукоятки не убрал.
— Нур-р-рла, ты нашлась! — обрадовано обратился гигант к кошке.
Та подтверждающе мяукнула.
— Ньяр-р-рма, представь меня, своему р-р-рыцарю, пожалуйста.
Слово «р-р-рыцарь» было сказано вполне серьезно и с уважением, поэтому Даро решил воспринять его как комплимент.
— Даро, это Каргарф — прошлогодний муж моей мамы, — принялась за ритуал представления девочка. — От него у нее щенёнок.
— А почему не котенок? — не нашел чего умнее спросить Даро.
— Я же говорю: «щенёнок», — с легким пренебрежением пояснила Ньярма. — Была бы девочка, сказала бы: «кисанька».