А уж какой причиной это объясняется… Нет времени, денег, сил, возможностей… Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.
Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.
Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки.
Не то чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь неинтересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.
Или дороги. Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?
Единицы.
Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. Но рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно.
Главное – водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.
Так… Теперь умыться, протереться губкой и одеваться.
Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Мария-Элена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.
Что ему надо, Малена не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.
Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.
Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.
Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.
Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил, – и на завтрак.
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие.
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все было чудесно.
Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.
Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.
– Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?
Девушка подняла брови.
– Простите?
– Беременная вдова в компаньонках у незамужней девушки – это может произвести плохое впечатление при дворе.
Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.
– Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.
– Да? – удивился Астон.
– Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой…
Графиня Элинор просто расцвела, мол, да, я такая!
– …не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.
– А ко двору…
– Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.
Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту…
– Ты думаешь, мама не сможет встать?
– Встать – сможет, – пожала плечами Малена. – Ходить – уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?
От избытка чувств герцогесса даже слезу вытерла, заставив Аманду недовольно нахмуриться. Говорила же, что горчица слишком острая! Надо отругать повара.
Лоран тоже нахмурился.
– Лорена пока еще слишком слаба.
– Это потому, что мы экономим на лекарях. Говорила же – надо еще троих пригласить, – покачала головой герцогесса. – Тетушка Элинор, если вас не затруднит…
Графиня склонила голову. Разумеется, ее не затруднит.
– Дядюшка мог бы сопровождать тебя ко двору. – Силанта продолжала атаковать.
Матильда хмыкнула.
– Сестричка, ты себе как это представляешь? Мы с дядюшкой и до короля-то не дойдем.
– Почему?
– А его раньше убьют, – небрежно пожала плечами Матильда.
Лоран поперхнулся от такой перспективы, и герцогесса едва успела увернуться от винного душа.
– Меня?
– Дядю?
– А что в этом странного? Если наставляешь людям рога, не удивляйся, что тебя ими и забодают.
Сказано было увесисто. Крепко так сказано.
Лоран задумался.
– Вроде бы…
– То-то и оно, что не точно. Кстати, дядюшка, вы завещание уже написали? На всякий случай?
Лоран скрипнул зубами и полез из-за стола. Матильда проводила его нежным взглядом.
– Он так переживает… бедненький.
Астон хмыкнул. Кажется, Лорана приговорили, теперь можно держать пари на его участь. Отравят, зарежут, случайно кирпич уронят – посмотрим.
– Ваша светлость, к вам королевский стряпчий, – доложил слуга.
Малена бросила салфетку и встала из-за стола.
– Проси в кабинет.
– Да, ваша светлость.
– И прикажи туда же привести борзую.
Лакей поклонился, показывая, что все понял, и исчез. Малена улыбнулась Силанте.
– Кстати, дорогуша, капитан Сетон с утра выходил от твоей матушки.
Развернулась и вышла раньше, чем Силли успела отреагировать.
Силанта хлопнула глазами раз, другой, а потом развернулась и помчалась выяснять, что к чему. И, конечно, не сказала Лорану ни про какие визиты. Не до того!
Тут мужчину уводят, а она про каких-то стряпчих?
Глупости!
Барист Тальфер уже ждал в кабинете.
Когда вошла Малена, он встал из-за стола, раскланялся…
«Опасный человек».
«Очень, – согласилась Мария-Элена. – Давай пока я с ним поговорю, а если что – ты перехватишь контроль?»
«Давай», – кивнула Матильда.
Что может быть такого опасного в средних лет толстячке, одетом в простую темную одежду? Ни оружия на виду, ни грозного лица – ничего.
Самый обычный лавочник средней руки. И такое впечатление поддерживается, пока ему в глаза не посмотришь. А вот потом…
Глаза у Бариста Тальфера темные, яркие и пронзительные. Да, в этом мире рентген изобретет вовсе не приказной подьячий Иван Пушков, это уж точно[2].
Герцогесса приветливо улыбнулась.
– Я рада вас видеть, господин Тальфер. Ваш визит – большая честь для меня.
– Что вы, ваша светлость. Наоборот, я благодарен вам за любезность.
– Кто же может отказать правой руке его величества? – краешками губ улыбнулась Малена. Мол, при чем тут любезность.
Тальфер намек понял.
– Вы преувеличиваете мою значимость, ваша светлость. Я всего лишь скромный стряпчий.
– Королевский.
Теперь настала пора улыбнуться Тальферу.
– Я был поверенным вашего отца, ваша светлость. И оглашал его завещание.
Малена вздохнула. Осенила себя святым ключом и приняла как можно более постный вид.
– Мой несчастный отец. Я так страдаю…
Слова говорили одно, выражение лица – совсем другое. Барист понял, что ему предлагают быть чуточку откровеннее, и решил попробовать.
– Думаю, десятилетняя разлука слегка утишила ваши страдания, ваша светлость?
– В монастыре я молилась за моего отца каждый день. Фактически он постоянно присутствовал в моей жизни. – Герцогесса и глазом не моргнула.
Барист хмыкнул.
– Матушка Эралин упала в ноги архону. Реонар Аллийский – мой друг, поэтому я узнал об их беседе и решил предупредить вас.