Когда Лэйси наконец подошла к «фиату», в который уже уложила весь свой багаж, и члены семьи собрались на подъездной дорожке около дома, именно миссис Седдон с неожиданной решимостью сказала:
— Знаешь, дочка, наш очаровательный профессор, в сущности, не такая уж идеальная пара для тебя. Ведь он готов растерзать любого, кто не понравится его детям. Может быть, на Западном побережье ты найдешь человека более подходящего для тебя.
Миссис Селдон рассуждала здраво: Лэйси уже под тридцать, и ей следует обзавестись семьей, но, если она не собирается связывать свою жизнь с кем-либо из местных, для нее лучше уехать и поискать мужа на стороне.
Перед отъездом Лэйси расцеловалась со всеми: и с тетей, и с отцом, и с братом. Все они просили ее почаще писать, быть осторожнее и не забывать о родном доме. Впервые с того момента, как Лэйси приняла окончательное решение, она заплакала. И вот она села в битком набитый сумками и коробками «фиат» и выехала на улицу. Слезы застилали ей глаза, и она с трудом различала дорогу.
По мере того как машина приближалась к границам штата Айова, Лэйси все меньше хотелось плакать. Нет, я не сумасшедшая, говорила она себе, ощущая какое-то внутреннее удовлетворение. Отъезд показался ей единственным разумным поступком всей ее жизни, которая до сих пор была серой и скучной.
Проезжая по Среднему Западу и горным штатам, Лэйси не переставала думать о великолепном зеленом острове — цели своей поездки. Этот остров, продолжение тянувшейся вдоль побережья штата Вашингтон гряды Сан-Хуан, притягивал ее как магнит. Для Лэйси он стал символом радикальных перемен в жизни, началом нового десятилетия, которое, она твердо решила для себя, не будет столь же бездарно разменяно на мелочи, как предыдущее.
Сколько времени потрачено впустую, думала Лэйси, глядя на четкую разметку шедшей вдоль берега дороги. Третье десятилетие жизни — можно было успеть за это время посмотреть мир, найти интересную работу, открыть для себя что-то новое, рискнуть и, возможно, почувствовать, что такое настоящая любовь. А что выпало на ее долю? Неудачный брак, скучная, неинтересная работа и никаких перспектив в личной жизни. Но этим летом все должно измениться. Теперь она сама, Лэйси Селдон, будет строить свою жизнь. Глухое недовольство, постепенно накапливавшееся в ней, выплеснулось наружу на двадцать девятом году жизни и в конце концов перевесило «разумные» доводы, призывавшие ее не отказываться от прежней — монотонной, но безопасной — жизни. Лэйси твердо решила, что ее четвертое десятилетие не будет растрачено впустую. Жизнь коротка, и следует жить полной жизнью, пока не стало слишком поздно.
Небольшая карта, которую Лэйси обнаружила на оборотной стороне присланного ей из гостиницы проспекта, оказалась довольно точной. «Фиат» уверенно скользил по дороге навстречу ветру, оставляя позади высокие, как мачты, ели с одной стороны и захватывающие виды на пролив Паджет — с другой. Наконец она заметила знак, указывавший направление к гостинице, и свернула на более узкую дорогу, извивавшуюся вдоль берега маленького тихого залива. На этом берегу, в удобном месте, находилась гостиница «Рэндольф». Лэйси улыбнулась. Гостиница предстала перед ней именно такой, как изображалась в проспекте. Весь второй этаж окружала широкая веранда, на которую выходили застекленные двери. Здание было построено достаточно давно, когда в архитектуре преобладал монументальный стиль, из камня и толстых кедровых бревен. Перед гостиницей расстилался огромный луг, доходивший до самого залива, где тихо плескались волны. Позади гостиницы Лэйси увидела аккуратные коттеджи, уютно расположившиеся среди елей и сосен. В одном из них ей предстояло поселиться.