Но она действительно никогда не была так близка к слезам, как сейчас. И в этом свербящем ощущении под ложечкой смешались ярость, унижение и… опять унижение. Да, все унижения.
Выдернув кольцо из коробочки, Брэнди бросила его, точно мусор, в сортир.
К счастью, крышка унитаза была опущена. Кольцо ударилось об нее и, отскочив, покатилось на плиточному полу.
С ума сошла! Да, но не до такой же степени, чтобы швырять изумительный бриллиант в канализацию.
Впрочем, даже если бы кольцо угодило в унитаз, она все равно его не смыла бы. С замерзшими трубами.
Брэнди отыскала в углу восхитительный сверкающий камень, символ ее романтического безумия, и, подобрав кольцо в ладони, улыбнулась. Улыбкой Макиавелли. Видел бы ее сейчас Алан! Эта улыбка заставила бы его вспотеть. Нет, даже больше.
Это будет намного больше. Только бы ей удалось извлечь пользу из этого кольца – и она почувствует себя счастливой.
Брэнди жалась ближе к зданиям, пытаясь уклониться от яростных порывов холодного ветра. Ее сотовый издал серию резких звонков. Она хотела игнорировать вызовы. Чтобы приложить к уху трубку, нужно было снимать перчатки, копаться в бездонном кармане черного макинтоша и отодвигать вверх вязаную шапку. Все эти действия закончились бы сверхбыстрым замораживанием плоти, в результате чего она превратилась бы в эскимо.
Но этот рингтон принадлежал Ким. Прободрствовав всю ночь и пребывая в ярости, Брэнди должна была поговорить с кем-нибудь. В лихорадочной спешке, неловкими движениями она пыталась добыть из кармана телефон. У нее ушла минута, прежде чем ей удалось его вытащить и ответить на звонок.
– Что случилось? – В низком голосе Ким слышались требовательные нотки.
– Погоди минуту. Я только войду в помещение. – Брэнди открыла дверь «Честного Эйба», одного из самых приличных здешних ломбардов, если верить рекомендации ее домовладельца.
Щеки ее тут же обдало жаром, и она застонала от радости.
– Отчего такой ликующий звук? – В голосе Ким все больше чувствовался тренерский приказной тон.
– Оттого, что на улице холодно, а здесь тепло. – Пройдя через страдания, замешательство и ярость, Брэнди предвкушала момент, когда она сможет поделиться своей новостью с Ким. Ей просто хотелось узнать ее реакцию. – Я продаю свое обручальное кольцо.
– Почему?
– Меня бросил Алан.
– Алан? Что за чушь!
Ломбард представлял собой небольшую лавку, битком набитую разными вещами. Крупные стояли вдоль стен, мелкие были помещены в стеклянные витрины, и на каждой был флюоресцирующий ценник. Брэнди улыбнулась находившемуся за кассой мужчине азиатской внешности, а также двум парням, переминающимся возле прилавка с оружием.
Это было почти забавно. Разве что за исключением того факта, что сегодня ей придется идти на большой благотворительный вечер… одной. Но у нее имелся план. О Боже! Боже, у нее действительно родился план.
– Мистер Нгуен? – обратилась Брэнди к мужчине за кассовым аппаратом.
– Да, – ответил невысокий человек с черными как смоль волосами, темными глазами и прекрасной золотистой кожей.
Брэнди положила на прилавок черную бархатную коробочку.
– Эрик Лернср, хозяин моего дома, сказал, что вы самый честный человек в округе и назначите мне справедливую цену.
– Я дорожу своим бизнесом, – сказал мистер Нгуен. – Поблагодарите от меня Эрика.
– Так сколько? – Брэнди подтолкнула коробочку ближе. И тем временем сказала в телефон: – Алан обрюхатил свою подружку, и ему пришлось на ней жениться. Они наскоро обвенчались в Вегасе.
– Элвин там поучаствовал? – тотчас спросила Ким.
– Не знаю.
– Погоди, погоди, – продолжала Ким.