– Сережа, Сережа, – покачал головой старший. – Ты набрал? Подай мне аппарат.
Младший лейтенант насупился, но указание выполнил.
Я ощущал себя лишним в происходящем. Увы, моего мнения никто не спрашивал.
– Да. Да. Нет. Все верно. Холодное. Нет, – коротко проговаривал подполковник, прижав к уху мобильный. – Спрошу. Андрей, когда вы в сознание вернулись, чем пахло?
«Проблемами на пятую точку», – так и подмывало ответить.
– Костром, – не задумываясь, выпалил вслух я. – Летом. И немного чем-то горьким.
– Ну ты даешь! – перескочил с формально-вежливого «вы» Сергей. – Там же до костей и во…
– Сережа! – очень тихо сказал подполковник, и младший его коллега мигом захлопнул рот. – Кто? Действительно? Андрей, до потери сознания видели ли вы – или, может, слышали, чувствовали? – что-то необъяснимое, небывалое?
Я «вспомнил» про молнию в мчащемся на меня пламени.
Семен Ильич перекинулся еще несколькими фразами с собеседником, поохал по-стариковски. Хотелось встать и заявить: «Не верю!» – настолько не соответствовали охи выправке подполковника, и ощущению исходящей от него силы.
– Поздравляют нас. И вас особенно, – доверительно сообщил страж порядка, закончив разговор по мобильнику. – Нас меньше, поскольку долго вы на берегах Невы не задержитесь.
– Это еще почему? – возмутился я.
– Сейчас вы мне, возможно, не поверите, но постарайтесь. Это в ваших же интересах: побыстрее поверить в изменения. Погибший в гараже в последние мгновения пытался передать наследнику силу. Не физическую силу. Да только принял переданное не законный преемник, сила досталась вам. Может, сказалось состояние мальчика: у него сломаны все четыре конечности и перебит позвоночник. Как был приведен в недееспособное состояние погибший, нам еще предстоит выяснить. Так вот, сила попала к здоровому вам, а не к искалеченному ребенку. Сила обрела хозяина, но хозяин очутился в шаге от гибели. Произошло…
– Крещение огнем, – обронил я, не отводя взгляда от клумбы, разбитой на придомовой территории.
На ней цвели красным цветом то ли георгины, то ли хризантемы, не разбираюсь я в этих растительных делах. Сагу Сапковского мне подкинул Макс, хотя никто бы не заподозрил в неисправимом матершиннике любителя фэнтези, особенно, глядя на неизменную косуху и зная, что Находько периодически (когда жена не в городе) гоняет на байке. «Крещение огнем. Башня ласточки» – два романа в одном томе, как сейчас помнится…
– Не убоялись мальца покалечить, – себе под нос проговорил младший лейтенант. – Поперек по…
Дослушать тихое «сам с собой веду беседу» не удалось, старший не дал.
– Вы адекватно реагируете, Андрей, – похвалил меня Семен Ильич. – А еще мое поколение ропщет о нынешней молодежи. Так вот, в момент смертельной опасности сила как бы сплавилась с новым носителем, приняв за него – за вас – выбор. Возможно, сыграло роль солнцестояние, Купала опять же… Но тут я, признаюсь, в вопросе плаваю. Коллега из первопрестольной утверждает, что нынешним утром появился редкий носитель силы – огневик.
– Я? – тукнул себя пальцем в грудь.
Не стоит думать, что я вот так, с ходу во все говоримое подполковником поверил. Часть меня была убеждена, что я сплю и вижу странный сон, а во сне лучше соглашаться с собеседниками.
– Вы, Андрей. Знаниям коллеги я доверяю полностью, и вам советую.
– И почему я не задержусь на берегах Невы? – уточнил я зацепивший меня момент. – Я коренной петербуржец не в первом поколении. Бабушка блокаду пережила.
– Нева, – развел руками мой собеседник. – Каналы, притоки, болота, залив. Вода, Андрей! Что естественный противник огня? Вам станет неуютно в родном городе. Очень неуютно.
– Потерплю.
Упертость – одно из моих качеств, и не худшее.
– Попробуйте, – покивал Семен Ильич. – Просьба отдельная: когда будете постигать произошедшие с вами изменения, постарайтесь… поаккуратнее. Пожары в городе нам не нужны. Что ж, ваши контакты Сережа записал. Кстати, настоятельно советую приобрести подобное устройство, в наше суетное время не знаешь, когда понадобится срочная связь. И не стесняйтесь в случае нужды звонить Сергею: есть в нем, конечно, лихая безбашенность юности, без опоры на знания опасная, шаткая. Но я убежден, если не сгинет он по глупости, станет лучшим оперативником города. Страны – навряд ли, а про город нет сомнений.
Сергей без подсказки со стороны начальства протянул мне визитку.
– Обязательно, – серьезно пообещал я в ответ на все замечания сразу: мне как раз выпала возможность убедиться в необходимости экстренной связи, часа не прошло, а уж побеспокоить служивого, случись что, я не постесняюсь. – Молодость – недостаток, который быстро проходит.
Так частенько говорит ма, цитируя Гете.
– Это славно, – невесело улыбнулся старший из пары милиционеров. – Потому как нами не установлена цель сегодняшнего инцидента. Одно дело, если смерть, другое – если целью была сила погибшего.
– Благодарю за предупреждение, – вежливость в моих словах была наигранной.
Я понял, что меня смутило в удостоверении младшего лейтенанта Крылова. Сразу бы сообразил, но головушка после всех испытаний работала так себе. Сергей Крылов был приписан к Невскому району, тогда как мы мирно беседовали – в Калининском.
Пока шел домой, в голове слегка прояснилось. Я крутил и так, и эдак беседу с дядькой в штатском, и выводы мне ничуть не нравились. Положим, он не врал и мне не снился. Не врал, но и не договаривал, чего стоят одергивания этого Сережи, моего примерно (пару-тройку лет плюс, минус вряд ли) ровесника? Слов было сказано много, все, ручаюсь, прошли бы проверку на полиграфе, как наичестнейшие. А по факту?
По факту случилось убийство, преднамереннее некуда. И без моего вмешательства быть бы ему двойным: малец со сломанным позвоночником даже уползти бы не сумел. И никто меня из списка подозреваемых не вычеркивал, несмотря на благостно звучащие слова.
Если допустить, что с молнией я всамделишно получил некий паранормальный довесок, выходит, что выгодополучатель в данном деле – скромный студент и работник игорного бизнеса. И будет за скромным студентом пригляд ненавязчивый…
«Бесстыжий глаз и дым неймет», – вспомнилась мне фразочка из арсенала па.
– И пусть, – я сощурился, догадываясь и о второй цели присмотра за собой замечательным: если довесок намеревался поймать кто-то другой, назовем этого другого – Злыдень, то чем я не фигура на роль живца?
Вполне себе. Молодой, наивный (только распоследний олух в крайней стадии наивности, проходя мимо, полез бы доброй волей и без подготовки в огонь), чужой – своих-то всегда жальче. Готовый агнец на заклание.
Что из этого следовало? Что шевелить ногами надо поскорее, домой идти да спать ложиться, выходной-то один. Потому как никакая пиромантия, никакая потусторонняя сила – не повод тупить в субботнюю ночь, это вам любой пит-босс скажет.
Ночь с субботы на воскресенье в казино – это почти как день открытых дверей в аду, помноженный на зомби-апокалипсис. Народу, что в метро в час пик, дымина – глаза слезятся. У нас потолки в здании высоченные, метров пять, если не больше, система очистки воздуха, но в такие дни и ночи дымят сильнее, чем успевает разойтись. Гул, крики, мат, шумы всех разновидностей. Если открыт ВИП-зал, то и паранормальщина «местного разлива» в ходу, с летающими тарелками, бокалами… Хотя чаще – фишками и пепельницами. В общем-то зале за такое охрана скрутить может, а внизу покуда крупье в глаз не зарядили, никто даже не дернется. Включая дилеров, в которых эти все «чудеса» и летят.
Движения дневной смены, которую мы сменяем, как у сломанных роботов, в глазах отражаются глубины космоса – и не единого отблеска мысли. По смятым пиджакам на спинках и несвежим сорочками легко читается, что добрая половина присутствующих игроков как в пятницу «залипла», так и до сих пор «шпилит». В лучшем случае, перекусили днем в баре и дальше, больше: спускать и отбивать кэш.