– Проклятие! Я вдруг почувствовал себя так, словно только что прокатился на самых больших в мире русских горках!
– У вас закружилась голова? – Эббра присела рядом с ним, стараясь ничем не выдать своей тревоги.
– Да. То есть нет. – Казалось, Льюис вполне оправился. Он сконфуженно улыбнулся девушке. – Правильнее сказать, я почувствовал дурноту. Было такое ощущение, словно я провалился на сотню метров в лифте. – Он поднялся со скамейки. – Идемте. Если мы задержимся, нас запрут здесь с диким зверьем.
Они двинулись к машине, и Эббра с беспокойством спросила:
– С вами такое случалось прежде?
– Нет. – На этот раз его улыбка показалась девушке по-настоящему беззаботной. – Наверное, это из-за креветочного рулета, который я съел на завтрак.
Эббра помолчала несколько минут, потом нерешительно спросила:
– Не думаете ли вы, что здесь виноват удар по голове, который вы получили месяц назад?
Улыбка сбежала с его лица.
– Нет, не думаю. Мне смешно даже предположить такое.
– У моего отца есть пациенты, которые...
– Нет. Я просто съел что-то не то.
В его голосе прозвучала такая непреклонность, что Эббра не решилась закончить фразу, которую начала. Может быть, она страдает излишней мнительностью? Она не видела смысла продолжать спор с Льюисом, пока не посоветуется с отцом.
– О ком мы говорим? – спросил отец. Эббра неопределенно пожала плечами.
– Об одной знакомой. Несколько недель назад она ушибла голову, но так и не сходила к врачу.
– И что, ты говоришь, случилось с ней в аудитории? Она на мгновение потеряла сознание?
– Не совсем так. Скорее, она на секунду утратила способность ориентироваться в пространстве. Потом призналась, что почувствовала себя так, будто провалилась в лифте на сотню метров.
– Похоже, она страдает эпилепсией. Такое нередко случается после ушибов головы. В результате могут проявиться внутренние структурные аномалии, понижается сопротивляемость эпилепсии и могут возникать слабые припадки. Передай подруге, чтобы она не слишком волновалась, но ей непременно следует в самое ближайшее время показаться своему врачу.
– Но если это был слабый припадок, не может ли случиться так, что эпилепсия вновь проявится с достаточной силой, чтобы повлиять на выбор профессии?
– Если это был эпилептический припадок, вызванный травмой головы, то скорее всего он повторится. Во всем, что касается эпилепсии, нет строгих правил и законов. Ну и разумеется, это ограничивает выбор профессии.
– Она хочет служить в армии, – сказала Эббра, заложив руки за спину и скрестив пальцы.
Отец взял газету и развернул ее.
– Если она подвержена эпилептическим припадкам, ее вряд ли возьмут на работу, требующую безукоризненного здоровья, – подвел он итог. – Посоветуй своей подруге стать школьной учительницей.
В июне в газетах появились сообщения о том, что Вьет-конг едва ли не каждый день сокрушает батальоны южновьетнамской армии. В письмах Льюиса, в его телефонных разговорах с Эбброй все чаще сквозило нетерпеливое желание побыстрее получить приказ о назначении в Сайгон.
Во время одного из таких разговоров, когда Льюис рассказывал о том, что президент Джонсон направляет во Вьетнам все новые войска, и вдруг замолчал на полуслове, Эббра вдруг почувствовала, что его вновь охватил приступ головокружения.
– Льюис? – заговорила она. – Вы хорошо себя чувствуете?
– Да. Минутку...
В его голосе звучала та же растерянность, которую Эббра заметила в зоопарке.
– Льюис... – повторила она отрывистым от волнения голосом. – Льюис! Что с вами?
– Все в порядке. – На мгновение в трубке воцарилось нерешительное молчание, и Эббра поняла, что Льюис говорит неправду. В его голосе она уловила нотку, казавшуюся совершенно невозможной для такого сильного, уверенного в себе мужчины. Нотку страха.